История Луганщины

Боевая девчонка
Подпольщица «Молодой гвардии» Любовь Шевцова с детства была боевой девчонкой. По заверениям ее школьных товарищей, она никогда не давала себя в обиду, защищала от нападок мальчишек своих подруг. Все видели ее смелость, удаль, умение постоять за себя. Особенно поражала ее принципиальная честность.
Родилась Любовь Шевцова 8 сентября 1924 пода в поселке Изварино Краснодонского района. Через три года семья Шевцовых переехала в город Краснодон. Училась Люба в школе № 4 имени К. Е. Ворошилова в одном классе с Сергеем Тюлениным.
«В нашу компанию нередко наведывалась Любка Шевцова, с которой дружили Тюленин и я, — делился после войны воспоминаниями Ким Иванцов. — Именно Любка, а не Любовь или там Любаша. Все ее так называли. Причем непременно уважительно, а некоторые мальчишки чуть ли не благоговейно произносили то имя.

Обращение «Любка» полностью соответствовало ее характеру. Она не была красивой, эта невысокая, говорливая, подчас острая на язык, по-мальчишески подвижная, даже озорная, беспечная, как все в ее возрасте, девчонка. Однако привлекала к себе внимание пресимпатичнейшей наружностью. И в стройной как березка фигуре, и в нежно-румяном, с едва заметными веснушками и чуть-чуть вздернутым носиком лице, и в располагающей к доверию улыбке, и в голубых, то лукавых, то с едва уловимой томной задумчивостью, глазах, в которые хотелось смотреть и смотреть, постоянно присутствовало что-то такое, что притягивало к ней сверстников, заставляло искать ее расположение».
В школе Люба ежедневно занималась физкультурой. В этом немалая заслуга физрука Василия Иосифовича Горбатова, который любил повторять слова М. И. Калинина: «Из всех школьных предметов на первом месте должен стоять русский язык, на втором — математика, на третьем — физкультура!»
«В нашей школе не было спортзала, — рассказывал Ким Иванцов. —С ранней весны и до поздней осени, а в хорошую погоду и зимой, уроки физкультуры проходили на свежем воздухе. Там—турник, брусья, площадка для прыжков в высоту и длину игры в волейбол. Шевцова не отставала от ребят, работала на гимнастических снарядах не хуже ровесников. И здесь в полной красоте представала перед нами ее хорошо сложенная девчоночья фигура, особенно ладные, с несколько излишней, но привлекательной полнотой ножки.
Училась наша подруга, как и большинство из нас. За поведение ее дважды выгоняли из школы. Оттого, подобно Сергею Тюленину, дважды была второгодником, с той лишь разницей, что Тюленин пошел в школу с семи лет, а Любка — с восьми. Шевцова нередко участвовала во многих наших забавах и проделках. Она, к примеру, могла взобраться на крышу двухэтажной школы и на ее коньке сделать ласточку. Отчаянная и бесстрашная, Любка была своей в любом мальчишеском коллективе. Как удачно охарактеризовал ее Александр Фадеев: «Любка Шевцова — это Сер-гей Тюленин в юбке». В то же время в ней уже тогда была та особая, притягательная женственность, которая побуждала нас обожать свою закадычную подружку».
Люба была поздним ребенком, к тому же единственным в семье. Родители души в ней не чаяли, потакали всем желаниям, шалостям, капризам. Так родились в ее душе своенравие, непонимание значения слов «нет», «нельзя». «В их семье работал один отец, Григорий Ильич. Мать, Ефросинья Мироновна, вела домашнее хозяйство, — говорил Ким Иванцов. — Денег, как у большинства шахтерских семей,
едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Взрослея, Любка предъявляла к родителям все новые и новые требования. На этой почве стали возникать ссоры. Показывая кипучую натуру, дочь надувала губы, проявляла непослушание, отпускала грубости, нередко уходила из дому без позволения родителей и пропадала неизвестно где до позднего вечера. В этот переходной период строптивая девочка как никогда нуждалась во внимании отца и матери. Однако Ефросинья Мироновна была полностью занята работой по дому. А Григорий Ильич, которого дочь любила, пожалуй, больше матери, жил одной лишь шахтой, дневал и ночевал там. Мать хотела, чтобы дочь помогала ей по хозяйству, но та ограничивалась лишь заботами о своих любимых цветах в палисаднике их домика».
Мечтая стать артисткой, большую часть свободного времени Люба стала проводить в балетном, физкультурном и хоровом кружках. В силу своего волевого характера и обостренного чувства собственного достоинства она не могла отставать от товарищей по группе. По воспоминаниям друзей, уже с седьмого класса Шевцова во многом была другой девчонкой: более дисциплинированной, сдержанной, вежливой и не такой, как прежде, сумасбродной.
«Любка не только завидно танцевала и превосходно играла на гитаре, но и околдовывала нас пением, — вспоминал Ким Иванцов. — В ее репертуаре преобладали шаловливые, а то и жаргонные песенки. А перед войной мне довелось слушать Любкины песни иного склада. Щемящий душу народный напев их, как и голос исполнительницы, так завораживали, что невольно забывалось все на свете. Кто хоть раз услышал то пение, запомнил его на всю жизнь. То был голос просыпающейся девичьей души, то была мечта о большой и красивой любви».
В
ФЕВРАЛЕ 1942 года в прифронтовом Краснодоне Люба Шевцова вступила в ряды ВЛКСМ, а в апреле по рекомендации Краснодонского райкома комсомола стала курсантом Ворошиловградской школы подготовки партизан и подпольщиков, получила здесь специальность радистки. Инструкторы, которые руководили ее подготовкой, отмечали, что она обладала боевыми качествами подпольщика.
Летом 1942 года Шевцова была оставлена для связи в одной из подпольных групп, действовавших в оккупированном Луганске. В ее обязанности входило передавать в Центр разведданные, собранные подпольщиками.
В середине августа из-за провала явочной квартиры одного из членов подпольной группы возникла опасность ареста Шевцовой. После безуспешных попыток наладить связь с руководителем группы, Люба вынуждена была уехать в Краснодон. Здесь она установила связь с молодежным подпольем и стала активным участником организации «Молодая гвардия», а затем и членом ее штаба.
Шевцова распространяла листовки, вела разведку, добывала медикаменты. Вместе с Сергеем Тюлениным и Виктором Лукьянченко в декабре участвовала в поджоге биржи труда. Смелая операция молодогвардейцев спасла от угона в Германию около 2000 юношей и девушек Краснодонского района. По заданию штаба Люба неоднократно ездила в Ворошиловград, Каменск и другие населенные пункты, осуществляя связь с партизанами.
НЕОЖИДАННО ПОЛИЦИЯ арестовала одного из членов подпольной группы как антифашистски настроенного. Данных о его связях с советской разведкой полиция не имела и вскоре он с разрешения СД был освобожден. Однако неосторожность этого члена группы усложнила работу Шевцовой. В сентябре 1942 года квартиру, где она задержалась, заметили два немца, а с ними и третий, одетый в гражданское. Они заинтересовались Шевцовой и пытались выяснить, где та проживает. Приехав в очередной раз в Луганск и узнав о посещении немцев, она покинула город.
Появляться в Луганске было небезопасно, но, невзирая на это, Шевцова еще несколько раз приезжала в город, пытаясь установить связь с руководителем группы, однако ей это так и не удалось. Сохранилась записка Шевцовой к руководителю группы,написанная карандашом на клочке нотной бумаги: «Я была у вас, что, у вас плохое положение? Если будет плохо, попробуйте пробраться ко мне, у нас значительно лучше, а без моего разрешения ничего не делайте. Я, возможно, отвезу или отнесу понемножку все свое приданное. Если приедете ко мне, мой адрес: гор. Краснодон, ул. Чкалова, № 27».
Однажды приехав в Луганск, Люба заметила на улице знакомого, который шел рядом с немецким офицером. То был некий Козюбер- дин, знавший Шевцову, однако Люба не подозревала, что Козюбер- дин — бывший белогвардеец, который до войны скрыл свое имя, втерся в доверие к советской власти. С оккупацией города он перешел на службу к фашистам.
Козюбердин, встретивший Любу в городе, мог учинить непоправимую беду группе. Понимая это, Люба, рискуя жизнью, хотела забрать рацию и вывезти ее в Краснодон. Шевцова не знала, что руководитель группы уже уничтожил рацию.
Центр в район населенных пунктов Макаров Яр-Давыдовка Ново- светловского района на самолете перебросил в тыл врага своего представителя для связи с группою и оказания ей практической помощи. Представитель центра разыскал Шевцову в Краснодоне, дважды был у нее, в последний раз в первой декаде декабря 1942 года. Не имея рации Шевцова продолжала через представителя Центра поддерживать связь с советской
разведкой и передавала ей ценную информацию.
НЕМЕЦКОМУ контрразведывательному органу «Мельденкопф тайн» стало известно, что Шевцова — радистка. Были приняты активные меры действия для ее розыска, в котором принимали участие руководитель этого органа Фельске, изменники Родины Козюбердин, Шаповалов и Анатолий Павлик, которые знали Шевцову.
После провала «Молодой гвардии» Шевцова в начале января 1943 года была арестована краснодонской полицией и вместе со своими боевыми товарищами по подполью месяц находилась в темных застенках, мужественно переносила пытки и мучения.
Луганскому СД стало известно, что в числе арестованных молодо-гвардейцев находится и Шевцова, которую немцы разыскивали как радистку-разведчицу. В Краснодон немедленно выехал спецработник СД для ее допроса.
Палачи пытались добиться от Любы признания о связи с советской разведкой, найти рацию, сознаться, с кем она связана и о ее разведывательной работе. К допросу Шевцовой подключили предателя Родины, старшего следователя полиции Усачева, рассчитывая, что с его помощью посчастливится добиться от Шевцовой признания, но и этот вариант результатов не дал (позже помощник старшего следователя полиции Усачев в процессе следствия и суда по его деятельности давал показания о мужестве Шевцовой, признав, что она, несмотря на все страдания в застенках краснодонской полиции, ни в чем не призналась — прим.).
В конце января гитлеровские войска под ударами частей Советской Армии быстро отходили на Запад, и Краснодон снова стал прифронтовым городом. Немцы и их наемники все сильнее лютовали. Жандармы и полиция готовились драпать, в застенках полиции большое число патриотов ждали своей участи, среди них была и Люба Шевцова, и еще три молодогвардейца: Остапенко, Огурцов и Субботин. Часть членов «Молодой гвардии» к тому времени уже была расстреляна.
31 января 1943 года в числе других арестованных Люба была доставлена в Ровеньки. Там ее несколько дней томили в полиции. Допрашивал Любу начальник полиции Орлов, который пытался добиться признания, где находится ее рация, как и с кем она выходила на связь, но безрезультатно (оказавшись в 1949 году в руках советского правосудия предатель Орлов рассказал, что на допросах Шевцовой никаких показаний не добился, она категорически отказывалась давать какие-либо показания, назвав Орлова и его соучастников зверьми — прим.).
Из ровеньковской полиции Шевцову передали в жандармерию, которую возглавляли лейтенент Бернгарцт Веннер его помощник Йозеф Фромме. За 9 месяцев оккупации Ровеньковского района руководимый ими жандармский взвод вместе с полицаями расстреляли в Гремучем лесу огромное количество жителей. Прибыв в Ровеньки в начале сентября 1942 года, Веннер сразу же собрал весь особый состав жандармского взвода и сообщил, что расстрелы будут основной работой жандармов. Позднее советским правосудием были раскрыты и привлечены к уголовной ответственности Якоб Шульц, Отто Древетц, Эрих Шредер, которые прибы-
ли в Ровеньки в составе известной своими жестокостями команды из Магдебурга. Им же верно служили переводчиками в городской жандармерии предатели из числа нем- цев-колонистов Томас Гейст и некая Ратке. Узнав о том, что некоторые жандармы до приезда Венне- ра не принимали участия в расстрелах жителей, в числе которых было много стариков, женщин и детей, Веннер и Фромме с самого начала организовали для них показательный процесс гибели советских людей. В лес привезли 12 патриотов, Фромме распределил их между жандармами и приказал расстрелять. Жандарму Шульцу было предложено расстрелять женщину с ребенком. Тот приказал посадить ребенка на землю, но женщина его не послушала и, прижав ребенка в груди, умоляла оставить их живыми. Щульц с силой вырвал ребенка из ее рук, бросил на землю, а женщину стал толкать в яму. Сзади раздался выстрел и Шульц увидел, что у ребенка из шеи побежала кровь. В него стрелял Веннер. Расстреляв женщину, Шульц вернулся к Фромме с вопросом, как быть с ребенком. На это Фромме ответил, что его «нужно добить» и выстрелил из пистолета в голову.
Ровеньковская жандармерия превратила подвал городской больницы в тюрьму. Многие заключенные этого страшного подвала видели здесь Шевцову. В жандармерии ее пытали Веннер и Фромме. Девушку били, потом бросали в холодную камеру. Волевой характер и хладнокровие Любы выводили из себя фашистов. Измученная, она находила силы петь в камере песни, подбадривать товарищей.
Много узников умирало от пыток, ночами никто не спал, прислушиваясь к все нарастающей артиллерийской канонаде. Ждали наших. Так хотелось жить...
Люба знала, что ее ждет смерть, но она не просила пощады. Очевидцы рассказывают, что в день ее расстрела 9 февраля 1943 года в камеру зашел кто-то из жандармов. Заметив Любу, он спросил, почему в тюрьме находится такая молодая девушка. Люба плюнула фашисту в лицо и сказала: «Я — молодая партизанка, понял, гад?!»
Жандарм Шульц, который принимал непосредственное участие в расстреле Шевцовой, рассказывал позднее, что расстреляли Любу в Гремучем лесу вместе с группой советских граждан, в которой было 5 мужчин и женщина с 3-летним ребенком. Шульц говорил, что Люба на месте казни стояла гордо выправившись. С ее головы упала большая косынка, открывшая белые волосы, которые когда-то были каштановыми. Так смело и бесстрашно может идти на смерть только человек, знающий, за что умирает.
Фромме подал команду, прогремел залп, жертвы стали падать. Только Шевцова продолжала стоять нерушимо, неистово кричал ребенок, полз к краю ямы и звал мать. Фромме, как разъяренный зверь, подбежал к Шульцу: «В чем дело?» Выяснилось, что у фашиста испортился карабин. Фромме приказал стрелять в Шевцову жандарму Коллендеру. Раздался выстрел, и Люба мертвою упала в могилу.
ПОХОРОНЕНА Любовь Шевцова в братской могиле жертв фашизма в центре города Ровеньки в сквере имени «Молодой гвардии».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 сентября 1943 года члену штаба подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» Любови Григорьевне Шевцовой посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Боевая девчонка // Труд горняка. – 2022. – 09 март.