Литература края

Берега Новороссии
Елена Заславская

Елена Заславская (1977 г.р.) — донбасский поэт, писатель, журналист. Родилась в Лисичанске. Живет в Луганске, ЛНР. Автор четырех поэтических сборников: «Эпоха моей любви», «Мамині сльози», «Инстинкт свободы», «Бдыщь-мен и Ко», «Год войны», а так же публикаций в интернет-изданиях и периодике, в том числе в антологии-энциклопедии «15 веков русской поэзии» и сборниках посвященных войне на Донбассе «Час мужества», «Ожог», «Русская весна», «Строки мужества и боли», «Время Донбасса». Автор книги для детей «Необыкновенные приключения Чемоданте, Чи-Беретты и Пончика». Лауреат ІІ Корнейчуковского фестиваля детской литературы (гран-при) 2014 года. Лауреат Международной литературной премии им. С. Есенина «О Русь, взмахни крылами...» 2015 года в номинации «Слово Победы». Лауреат Международной литературной премии им. Павла Беспощадного «Донбасс никто не ставил на колени» 2016 года. Заславская представляла Донбасс на чтениях Literaturwerkstatt в Берлине (2008 г.), на Лейпцигской книжной ярмарке (2012 г.) и на поэтическом фестивале в Берлине (2014 г., 2016 г.). Стихи переведены на немецкий, испанский, английский, литовский языки и болгарский языки. Редактор газеты «Камертон» Луганской государственной академии культуры и искусств им. М. Матусовского. Официальный сайт: zaslavskaja.com

Чёрный хлеб
Долго не было беды. Долго.
Долго не было войны. Долго.
Успели дети подрасти.
Успели внуки подрасти.
А правнуки пока что не успели.
И сын сказал: «Я ухожу. Прости».
И внук сказал: «Я тоже. Отпусти».
И правнуки заметно повзрослели.
И снова кровь горячая лилась.
И Родина кроилась и рвалась.
И брат на брата шел, а друг — на друга.
И стало черным молоко в сосцах.
И стала черной кровь в людских сердцах,
Как антрацит, наш краснодонский уголь.
Последний пласт. Из недоступных недр.
Наверх. Из самой преисподней. История желает перемен
И крутит, крутит, крутит черный жернов.
Мы стали черным хлебом на войне,
А были… были золотые зерна.

Стала Война раздавать имена
И стала Война
Раздавать имена Героям.
А Родина-Мать…
Ей пришлось замолчать
От горя.
Он пал, безымян,
В ковыль да бурьян
В поле.
— Как тя звать-величать,
Как тебя поминать, Воин?
— Много светлых имен
Опалимы огнем
Войн.
Много чистых имен,
Но на каждом пятно
Крови.
Много славных имен
Мамы, папы нам дали.
Среди них и мое.
Поминайте как звали.

Мантра снайпера
Тот, что напротив
сквозь оптику
смотрит на осень.
Зреют колосья
на поле разъеденном оспой
воронок
и солнце,
скрипя расколовшейся
осью
закатится скоро,
и в небе разверстом
сверкнут, будто слезы,
холодные звёзды,
и ворон,
на пугало сев прокричит: «Nevermore».
Никто не вернётся.
Но девушка в хоре
поёт и поёт нам,
И голос высокий
зовёт заглянуть в мир иной,
называемый горним.
А вдруг там ни По нет,
ни Блока, ни Бога,
ни смысла, ни толка!
И мне остаётся
последний патрон
и винтовка
СВ Драгунова,
и тот, что напротив,
и осень,
что входит в меня
через дырочку в горле.
Как небо моей Новороссии
близко, черно и бездонно.
И падают звезды.
Кому на погоны.
А нам на погосты.

Опять его убили
На Саур-Могиле
Опять его убили.
Его убили снова.
Красивого, родного,
С глазами, как у мамки…
Арта. Пехота. Танки.
Как в страшном 43-м,
Уже в другом столетьи.
Там где отцы и деды
Сражались за победу,
Он там же пал, он с ними,
Теперь в одной могиле.
На высоте контрольной
Героем стал невольно.
Кругом лишь степь да поле,
Да русское раздолье.
Земли нет в мире краше.
В ней спят солдаты наши.

Так рождается республика
Так рождается республика:
Кровь мешается с землей,
Идут бои под Мариуполем,
И под Нижней Ольховой,

Вырастает Новороссия,
Выходя из бурь и гроз,
Нависает звездным космосом
Наших былей, наших грез.

Коль умру — взойду колосьями
Теплых золотых хлебов,
Обо мне молись ты Господу,
Я воюю за любовь

К малой ли, большой ли Родине,
Ты поди-ка разберись,
Здесь и предки похоронены,
И детишки родились,

И отдать и жизнь, и молодость
Я за Родину готов,
Русь ли это, Новороссия —
Все равно, но здесь мой дом.

Так рождается республика:
Кровь мешается с землей,
Идут бои под Мариуполем
И под Нижней Ольховой

В наших диких полях
В наших диких полях маков цвет да ковыль, И окопы змеятся, как черные ленты, И врастает солдат телом в новую быль, Стал героем. Посмертно. В наших диких полях лебеда да полынь, Буйны головы, буйные ветры, Мы с курганами рядом поставим кресты, И мы новые сложим легенды. В наших диких полях, что седы от золы, Почернели бессмертников стебли, Вместе с нами здесь лягут и наши враги, В наши степи, в донбасскую землю. В наших диких полях маков цвет да ковыль, И окопы змеятся, как черные ленты, И мы все как один жизнь свою отдадим, Чтобы ввысь вознеслось наше знамя Победы!

Эти русские
Эти русские мальчики не меняются:
Война, революция, «русская рулетка».
Умереть, пока не успел состариться,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.

Эти русские девочки не меняются:
Жена декабриста, сестра милосердия.
Любить и спасать,
Пока сердце в груди трепыхается,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.

Ты же мой русский мальчик:
Война, ополчение, умереть за Отечество.
Ничего не меняется,
Ничего не меняется.
Бесы скачут,
А ангелы ждут на пороге вечности.

Я твоя русская девочка:
Красный крест, белый бинт, чистый спирт.
В мясорубке расчеловечивания
Будет щит тебе
Из моих молитв.
А весна наступает.
Цветущие яблони
Поют о жизни, презревшей тлен,
Так, будто они — православные,
Русские и после молитвы встают с колен.

Весна.
Весна. Внезапная, как смерть.
Весна. Внезапная, как смерть.
Миг: почки брызнули, как слезы.
Идёт стремительный апрель.
Цветут в Луганске абрикосы.
И зримой нежности полны
Благоухающие ветви,
Как будто сбывшиеся сны,
О самом радостном и светлом.
Мой сад на цыпочки привстал,
И тайное мне стало явным:
На абрикосовый хорал
Слетелась ангельская стая,
Чтобы весну и жизнь воспеть,
Наперекор ворчанью пушек.
Мой ангел тоже прилетел.
Не по мою ли это душу?

Границы
Нас разделяют границы.
Линия фронта. Линия жизни.
Мы будем друг другу сниться,
Это все, что осталось нам ныне.
Я ничего не забыла...
Но снова — в который раз –
Обрывается связь мобильная,
Остается сердечная связь.
Ни прощения, ни отмщения,
Только боль распинает грудь,
Не осталось путей сообщения,
Только Млечный Путь.
И по звездам, что в небе светятся,
Через взорванные мосты
Я лечу к тебе, чтобы встретиться
У взятой тобой высоты.

Любовь не требует взаимности
Любовь не требует взаимности,
И не гадает: что же будет?
Вот я иду по полю минному
И рву ромашки с незабудками,
А месяц тонкий, тронь — порежешься,
Глаза решимости полны.
Есть только шаг один до вечности,
до тихой легкокрылой нежности,
до бьющей в сердце откровенности,
до истинной душевной верности.
И нет ни страха, ни вины.

Новый эгрегор
Отец говорит: он тебя не достоин!
Отец говорит: тебе нужен новый эгрегор!
И небо становится чёрным от боли,
И фебова колесница
Проносится мимо.
И сердце моё каменеет.
Милый! Мы стали другими.
Война нас разводит…
На жертву,
На подвиг,
На новый эгрегор.
И Бог, словно мох,
Прорастает сквозь рёбра
Обстрелянной церкви,
И Бог, словно снег,
Покрывает разбитые брёвна
Донбасских селений,
И северный ветер
Приносит нам вести
Про красные звёзды,
И между нёбом и небом
Рождаются новые песни.
Милый! Война нас разводит,
В земле растворяется кровь —
Всё становится прахом.
И новый эгрегор
Восходит на сломе эпохи:
Правда, как мох,
Прорастает сквозь рёбра
Обстрелянной церкви,
Правда, как снег,
Покрывает разбитые брёвна
Донбасских селений,
И северный ветер
Приносит нам вести
Про красные звёзды,
И между нёбом и небом
Рождаются новые песни.
Милый! Война нас разводит!
И между нами теперь
Расстояние, люди и время,
Слово живых и молчание мёртвых
И новый эгрегор.
Новоросия грёз,
Новороссия гроз
Не дойти, не доехать!
Вот она, будто мох,
Прорастает сквозь рёбра
Обстрелянной церкви,
Вот она, будто снег,
Покрывает разбитые брёвна
Донбасских селений.
И северный ветер
Приносит нам вести
Про красные звёзды,
И между нёбом и небом
Рождаются новые песни.
Отец говорит мне:
Не верь, не проси, и не бойся!
Для таких балерин, поэтесс и разбойниц
Ни покоя, ни воли, ни счастья
Не бывает под солнцем!
Так что, доця,
Не плачь понапрасну,
Ведь если смотреть
Философски,
То сердце не каменеет,
Оно превращается в Stein der Weisen.
Найди себе новый эгрегор.
А я отвечаю: ты помнишь,
Что пел нам Джон Леннон:
Только любовь.
И отец говорит: «По-любому,
Елена».

Заславская, Е. Чёрный хлеб [ Электронный ресурс ] / Е. Заславская // Берега. – 2016. – №6(18). – С. 112-116.

Режим доступа: http://dovydenko.ru/images/stories/zhurnal/Berega18.pdf