Культура Луганщины

Анатолий Яворский:
«Самая красивая часть тела мужчины – это мозг»

Он утверждает, что работа режиссера - адски трудная, но невероятно интересная. После выхода очередного спектакля все начинает с нуля, не перестает учиться и самообразовываться. 11 сентября главному режиссеру Луганского академического музыкально-драматического театра на Оборонной Анатолию Яворскому исполняется 45 лет.

За плечами - масса ярких актерских работ, запоминающиеся режиссерские постановки, идущие с аншлагами, пробы пера в кинорежиссуре, награды, звания заслуженного артиста Украины и народного артиста ЛНР - всего не перечислить. Как он пришел к профессии и к признанию в ней? Почему его выгоняли из школы и колледжа? Как относится к своему «солидному» юбилею? Что считает главным в работе режиссера? Чему учит молодых артистов и собственного сына? Об этом и о многом другом - в нашем интервью.

-Анатолий Николаевич, вы росли творческим ребенком?
- Да, творческим, но очень проблемным. Был, есть и, скорее всего, буду. Дисциплину нарушал, из школы выгоняли 2 раза, правда, в селе это сложно сделать: куда выгонять, если одна школа? (Улыбается). Хотели не принимать в пионеры, но пошумели, пошумели и решили принять. И при этом я был активным участником художественной самодеятельности, а на выпускном вечере учителя в один голос сказали: «Хорошо, что ты уходишь - нам легче станет». Я все эти истории до сих пор боюсь рассказывать сыну 10-класснику, может быть, ближе к 11-му уже смогу правду о себе рассказать.
- И кем же мечтал стать такой «непутевый» подросток?
- Когда мне было 9 лет, от нас ушел отец, и дальше я рос в женском коллективе: мама, бабушка, младшая сестра, они хотели, чтобы я стал врачом. Я прожил с этой мыслью 2 дня, и на утро сказал: «Хочу снимать кино». Тогда мама предложила поехать в Луганск и поступить в культпросвет. Подавал я документы на специальность «Режиссура театрализованных мероприятий», а в итоге предложили на актерский факультет - тогда был 1-й экспериментальный набор.
Там меня тоже хотели отчислить пару раз за плохое поведение, но после каждого семестра оставляли (Смеется). Когда мы с однокурсником сделали 1-ю самостоятельную режиссерскую работу, наш руководитель Л.П. Головкова успокоилась.
- Когда вы поняли, что это за профессии - актер, режиссер?
- Где-то на 3-м курсе. К тому моменту главный режиссер Театра на Оборонной В.Ю. Московченко взял наш курс в постановку «Hiч на Івана Купала», в 1997-м. И тогда потихонечку меня начало «засасывать». В труппу театра несколько человек из нашего актерского курса зачислили в 1998-м, но у меня только лет через 15 пришло осознание - что я в актерской профессии ничего не понимаю! С режиссурой еще сложнее было - после 4-го спектакля я поняла, что работа театрального режиссера просто адская. Вроде бы, и спектакль поставлен, он вышел, зрители хлопали, коллеги старшие сильно не ругают, а ты занимаешься самокопанием, все время чем-то недоволен.
- Но это нормально для творческого человека, хуже, когда всем доволен, стремиться уже не к чему...
- Да, конечно. Но этот процесс у меня продолжается до сих пор: берусь за новую пьесу, и все начинаю с нуля. Как будто ничего до этого не знал. Своим артистам я говорю, что каждую роль нужно начинать с нуля, но они же молодые, им кажется, что они уже все умеют, как и нам когда-то. Моя 1-я режиссерская постановка в театре «Бременские музыканты» имела большой успех, им не показалось, что я «Бога за бороду поймал», потом был второй - тоже успех. И пошло-поехало: интервью, съемки в общежитии, где я жил тогда, и мне показалось: «Вот сейчас все узнают, как я бедствую, квартиру дадут!». А через полторы недели все закончилось, и обо мне забыли (Улыбается). Наивный был, в общем.
- И этот «наивный» человек дорос до должности главного режиссера театра. Вы стремились к этому?
А мне и должность-то никто не передавал, все случилось само собой. В.Ю. Московченко окончательно ушел с поста и уехал из Луганска осенью 2014-го. С нами остался только наш худрук М.В. Голубович. В том же месяце состоялся сбор труппы, директор театра М. Кошевой приехал, передал бразды правления администратору. Мы понимали - происходит что-то не то. Я предложил создать оргкомитет «активных артистов», чтобы понять, как нам поднимать театр. Но оказалось, что театр остался без документов, без печати - их тайно вывез Кошевой в Северодонецк. На наш настрой это не повлияло.
- Вы чувствовали необходимость наших жителей в театре, в искусстве на тот момент?
- Да, причем колоссальную, нам дали свет в ноябре, и мы открылись через 3 дня. Это был аншлаг. Я считаю, что роль театра недооценена в обществе, и в нашей действительности тоже. Активные военные действия в Луганске не идут, но время сейчас непростое и в морально-социальном плане, и в экономическом. Мы очень часто обращаемся к истине, к которой каждый стремится, а истина - это любовь.
В этом случае мы наполним свой путь к истине светом и движением к Храму. Об этом и говорим со сцены, именно это сейчас нужно людям.
- В чем суть работы главного режиссера?
- Нужно знать ответ на вопрос - «Куда идти?». Даже, если у тебя его нет, но за тобой стоит коллектив, которому нужно дать направление, а не говорить: «Давайте подумаем». Не я иду впереди, а мы беремся за руки и идем вместе. Основная моя задача - правильно наладить работу творческой части театра, давать правильные месседжи коллективу, выстраивать взаимоотношения в коллективе, чувствовать его чаянья. Главреж по определению не должен быть гениальным режиссером, а вот
хорошим организатором - да. Я в режиссеры пришел из актерской гримерки, и я знаю, о чем актеры думают и говорят за кулисами, в курилке, что очень помогает на этой должности.
- Какой вы руководитель и организатор?
- Я очень жесткий и требовательный. Есть моменты, когда любой режиссер принимает решение: надавить или отпустить. А что правильным будет, что нет - покажет только время. С некоторыми артистами у меня были скандалы, я практически заставлял их писать заявление об увольнении. Мои руководители звонят: «Ты что творишь?», а актер через 2 дня приходит и извиняется. Мы все выяснили, но
коллектив же помнит, какой был скандал. Это все те нюансы, которые нужно уметь «разруливать».
- В театре много молодых актеров. Как выстраиваете с ними работу, отношения?
- Это отдельная тема. Они же все приходят в театр уже «гениями», думают, что завтра будут звездами, получать высокие гонорары (Улыбается). Но они не понимают, что это ежедневный труд, и каждый день нужно начинать с нуля. Отсутствие у них опыта - это один момент, а нежелание читать, невладение профессиональными терминами в нашей профессии - это вообще беда. Работаем над этим. Есть молодые артисты, и женатые, и с детьми, - по сути, взрослые дяди и дети, а как детвора относятся и к работе, и к жизни. У них приоритеты выстроены не совсем верно. Они не до конца понимают, что все, что с ними происходит, это они тому виной, либо их заслуга, а не тот, кто их выгнал с работы или дал меньше денег и т.д. Суть нашей жизни в том, чтобы становиться лучше, а не в том, чтобы искать ответы на вопросы. Если дорога не ведет к Храму, туда не надо идти, не конкретному зданию, а к чему-то истинному - к Богу, который внутри каждого, к истине.
- Вас побаиваются, раз уж вы строгий и жесткий?
- Мне кажется, что да. Но вопрос, ни сколько во мне, сколько в самой должности. Для меня важно, что они понимают: когда появляется на площадке режиссер, значит, сейчас будет нормальная работа. Даже, если это бардак, но им все равно управляю я. Хотя, я категорический противник беспорядка в театре, и пытаюсь вложить в коллектив понятие - «дисциплина», именно внутри каждого.
- Сейчас вы уже знаете, что такое режиссура?
- Истина. Я стараюсь не говорить со цены о плохом. Я никогда не учу зрителя, я уважаю его. Придумывая что-то интересное, новое, я уже отталкиваюсь от того, что зритель умнее меня. Нужно, чтобы зритель анализировал спектакль, «читал язык режиссера». Мне важно, чтобы он вышел из зала с вопросам, а не словами: «Мне понравилось» или «Не понравилось». Когда я ставлю спектакли о Великой
Отечественной войне или снимаю короткометражки о 2014-м, я не говорю о том, что плохо, а что хорошо, я говорю о людях, которых поставили в эти рамки, и как они пытаются в этих условиях существовать, жить и лю-бить. Это для меня важно.
- А чему учите своего сына?
- Философскому отношению к жизни. Я вкладываю в него то, что он должен понимать все сам, и за все нести ответственность. Если он чего-то не знает, может спросить совета. Научить его, как правильно жить и поступать, никто не сможет. Он довольно разумный мальчик, и вариант нравоучения с ним не работает.
- С каким багажом вы пришли к 45 годам как мужчина и как профессионал?
- Какое-то время меня очень смущала моя внешность - я считал себя некрасивым. Но прочитав как-то интервью с Константином Райкиным, которого мало кто считает красавцем (Улыбается), я перестроил свое мышление. Мужчина должен вырасти до понимания того, что самая красивая часть его тела - это его мозг. Как творческая личность считаю, много еще впереди, глаза горят, цели и желания есть. Я беру пример с нашего худрука М.В. Голубовича, который в 78 лет показывает, как нужно и можно жить и творить в любом возрасте. Я готовлюсь к постановке «Леди Макбет Мценского уезда» по Н.С. Лескову. Я знаю о чем хочу говорить со сцены этим материалом, но еще чуть-чуть мне надо «дожить» до него. При хорошем стечении обстоятельств, думаю, что весной приступлю к работе.
- Вы планируете творческую жизнь театра, а свою жизнь удается распланировать?
- Ой, с этим беда! Как бы я не пытался заниматься личной жизнью, вся она, так или иначе, подчинена театру: планы на спектакли, поиск интересных тем и форм, проектов. Я ставлю перед собой задачу - дать в сезон хотя бы одну новую роль каждому артисту, потому что сам прожил несколько лет в театре без работы, и знаю, что это кошмар для артиста. В общем, план есть - и он от сезона к сезону (Смеется).
Наталья КЛОКОВА
Клокова, Н. Анатолий Яворский: «Самая красивая часть тела мужчины – это мозг» / Н. Клокова // Экспресс- новости. – 2021. – 08 сент.