История Луганщины

Одной дорогой по жизни
Победа, завоеванная ветеранами Великой Отечественной войны 75 лет назад, навсегда останется в памяти нашего народа, будет примером легендарного героизма для воспитания новых поколений. Она всегда будет символом воинской славы и доблести, величайшей правдой, которую не исказить и не перечеркнуть любыми изменениями политической ситуации в современном мире. В майские дни мы традиционно чтим мужество и подвиг ветеранов, чьи имена навечно вписаны в историю Луганщины.
Память о ветеранах Великой Отечественной войны живет и в славных делах нынешних поколений сотрудников полиции. Для сотрудников органов внутренних дел Луганщины 1950-1980 гг. фамилия Слонь ассоциируется с ветеранами Великой Отечественной войны - Николаем Гавриловичем, более тридцати лет проработавшим в оперативных службах и руководителем ряда отделов милиции, а в последнее время - первым заместителем начальника УВД Луганского облисполкома, и Прасковьей Александровной, которая длительное время была сотрудницей больницы УВД области. Чета Слонь, прожившая вместе более 50-ти лет, стала частью истории МВД.

РОДОМ ИЗ КАЗАКОВ
Николай Гаврилович Слонь родился 1 марта 1925 г. в с. Ковалевка Сватовского района Старобельского округа. В семье было четверо детей: два мальчика и две девочки. Родители Гаврил Филиппович и Прасковья Александровна были обычными хлеборобами со Сватовщины.
Воспоминания Николая Гавриловича: «Прабабушка утверждала, что нашему роду положил начало удалой молодец из казачьего полка».
И в самом деле, с 1825 по 1857 г. в слободе Сватова Лучка (так тогда называлось Сватово) и окружающих селах расселился Екатеринославский полк.
Николай Гаврилович учился в местной школе, а после ее окончания трудился в колхозе «Комсомолец» Сватовского района.
БОЕВОЙ ПУТЬ ПРОШЕЛ С ЧЕСТЬЮ
В феврале 1943 г. Николай Слонь был призван в ряды Красной Армии и зачислен в 188-й запасной стрелковый полк курсантом полковой школы. С июля по ноябрь 1943 г. служил в 31-м отдельном истребительном противотанковом дивизионе.
С ноября 1943 г. по июнь 1944 г. воевал командиром орудия в 89-м отдельном истребительно-противотанковом дивизионе 50-й стрелковой Запорожско-Кировоградской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии. Воины соединения совершили славный подвиг в битве за Москву, в боях за Донбасс, Запорожье и Кировоград, в освобождении Румынии, Польши и Чехословакии.
Воспоминания Николая Гавриловича: «В конце декабря 1943 г. мы прибыли с дивизионом под г. Кировоград. Здесь у Красного Яра приняли первый бой. Более двух часов шла беспрерывная артиллерийская подготовка. В воздухе «висела» немецкая авиация. Она обстреливала и бомбила наши позиции. Смешались земля и небо.
Но мы не дрогнули. Наконец в атаку пошла наша пехота. Поддерживая ее, артиллеристы, перекинув лямки через плечо, покатили следом пушки. Не отступили и потом, когда в контратаку пошли немецкие «тигры», а наши пушки, вышедшие из своих укрытий, оказались в открытом поле. Ползет этакое бронированное чудовище, и ты понимаешь - это смерть! Все мысли сводились к одному: «Попасть в броню! Опередить вражеский выстрел!». Тогда на поле боя остались пять подбитых фашистских танков. Другие повернули назад.
В другой раз мы впервые за все время попали прямо-таки в безвыходное положение. Под ураганным огнем противника пехота поспешно отступила, оставив без прикрытия нашу батарею. Пришлось биться с врагом прямой наводкой. Забылись многие подробности этой «драки». Хорошо помню только одно: нестерпимо ярко горят, переливаются под щедрым весенним солнцем озимые. А прямо по озимым, гася это пламя, вдавливают его в землю, движутся на наши капониры вражеские танки. Чтобы подбить танк, нужны три вещи: терпение, терпение и еще раз терпение.
Однако два орудия выстрелили раньше времени, не дождавшись команды. И когда бойцы увидели, что бронированные чудовища все также неотвратимо и размеренно кромсают и подминают под себя ковер озимых, то растерялись, кинулись прочь от орудий и погибли, прошитые автоматными очередями противника. Паника прекратилась лишь после того, как подбили первый вражеский танк. Мы дождались, пока машина повернулась к нашему орудию наиболее уязвимым местом - боком, и только тогда выстрелили. Бой тогда закончился нашей победой».
За личные боевые качества, решительность и отвагу, проявленные в бою, Николай Гаврилович награжден орденом Славы III степени и медалью «За отвагу». Так, в боях за освобождение г. Кировограда в январе 1944 г. командир орудия сержант Николай Гаврилович Слонь лично уничтожил 5 подвод с грузом и до 10 солдат противника.
В оборонительных боях 3 июня 1944 г. батарея, в которой находился расчет командира орудия, ст. сержанта Николая Гавриловича стояла на прямой наводке. Противник два раза атаковал позиции батареи, но встреченный огнем прямой наводки отходил назад. Расчет Николая Гавриловича из своего орудия уничтожил до 15 солдат и офицеров противника и 1 пулеметную точку. В третий раз перешел противник в атаку, и из-за того что у орудий закончились боеприпасы ему удалось занять траншеи соединяющие огневые позиции. Николай Гаврилович по команде командира батареи поднял свой расчет в контратаку и выбил противника из траншеи. Во время контратаки уничтожены 4 солдата противника, захвачены пулемет и один пленный. Будучи раненым, Николай Гаврилович не покинул поле боя до восстановления положения.
С июля 1944 г. по сентябрь 1945 г. Николай Слонь воевал командиром расчета орудия истребительно-противотанковой батареи в 31-й гвардейской механизированной Плоештинско-Порт-Артурской ордена Богдана Хмельницкого бригаде. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте и проявленные в борьбе с немецкими захватчиками доблесть и мужество награжден правительственной наградой - орденом Красной Звезды.
За время Великой Отечественной войны воевал на Степном, 2-м Украинском, 2-м Забайкальском фронтах, участвовал в боях за Кировоград, Жмеринку, Кишинев, Бельцы (Молдова), г. Васлуй и г. Бухареста (Румыния); городов Вац, Ассод, Мор, Зирц, Веспрем, Эньинг, Де-вечер, Кесег и форсировании реки Раба (Венгрия); Вены, Винер-Нойштадт (Австрия) и Праги, Зноймо (Чехия), и других городов и населенных пунктов. Закончил боевой путь в Порт-Артуре.
За время войны был четырежды ранен: в боях за г. Бельцы (Молдова); за г. Сибио (Румыния); за г. Брно (Чехословакия) и др. Инвалид Великой Отечественной войны 2-й группы.
Награжден орденами Красной Звезды, Славы III степени, Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги», «За взятие Вены», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Японией», «За братство по оружию», которую Николаю Гавриловичу вручил командир Чехословацкого корпуса генерал Людвиг Свобода, свидетельствующими о том, как отважный артиллерист выполнял свой воинский долг. За каждой наградой - конкретный подвиг: уничтоженные танки и бронетранспортеры, пушки и пехота противника.
СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА
После Победы над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Николай Гаврилович Слонь участвовал в войне с Японией, в частности, в легендарном переходе б-й армии через пустыню Гоби и преодолении хребта Большой Хинган (Китай).
Воспоминания Николая Гавриловича: «Сразу же после войны с Японией был издан приказ, что военнослужащих моего года не демобилизуют. Нам еще два года полагалось отслужить. 31-я гвардейская бригада, в которой я служил, в 1946 г. относилась к Забайкальскому, а позднее - к Дальневосточному военному округу. На своем пути наше подразделение остановилось в нескольких километрах от станции Борзя Забайкальского края РСФСР. Именно на этой станции находился госпиталь, куда меня направили подлечиться, да и срочная операция была необходима: паховая грыжа донимала. Да и другие ранения давали о себе знать.
Но в первый же день я был так потрясен, что сразу забыл обо всех своих болячках. В приемном покое я увидел девушку редкой красоты. Нет никакого сомнения, что эта юная операционная сестра прошла всю войну и испытала все ее ужасы, подвергалась всем мыслимым опасностям. Но ведь госпиталь пересек всю страну с Запада на Восток, а потом с Востока на Запад, и на станцию Борзя прибыл уже из самого Китая, из Мукдена. А это значит, что госпиталь принял участие в войне с Японией, и девушка вместе с другими медсестрами прошла через две войны. Больные и сотрудники уважительно называли ее Прасковьей Александровной.
- Я должен Вас поблагодарить, - обратился я к Паше. - Ведь это Вы помогали хирургу, когда меня оперировали.
- Благодарить нужно хирурга, - ответила Паша.
Слово за слово мы с Пашей разговорились. Наперебой рассказывали разные фронтовые эпизоды, я выбирал, какие посмешнее. Да и ей было о чем рассказать. Я узнал от нее, под какую страшную бомбежку она попала под Жмеринкой. И про вторую - в городе Вац, расположенном под Будапештом. А великой я стал ее считать потому, что она, как и я, совершила переход через Большой Хинган.
После моего предложения руки и сердца Паша взяла расчет, и мы уехали вместе в 74-й разъезд, где стоял наш полк».
НА СЛУЖБЕ ЗАКОНА
После демобилизации в 1950 г. и возвращения в родной край Николай Гаврилович вновь оказался на передовой, но теперь борьбы с преступностью. Более 30 лет своей жизни отдал службе в органах внутренних дел. Начинал службу участковым уполномоченным, затем - оперуполномоченным, старшим оперуполномоченным, начальником ОБХСС райотдела, начальником горотдела милиции. Неоднократно избирался депутатом Антрацитовского райсовета и горсовета депутатов трудящихся. В 1964 г. окончил Высшую школу Министерства охраны общественного порядка УССР. С 1969 г. по 1982 г. работал заместителем начальника УВД Ворошиловградского облисполкома по оперативной части.
Много сделал для совершенствования форм и методов борьбы с преступностью. Благодаря усилиям заместителя начальника УВД полковника милиции Николая Гавриловича Слонь постоянно совершенствовалась работа оперативно-разыскных служб, научно-технического отдела. Но главная его заслуга, - подготовка достойной смены - нового поколения сотрудников органов внутренних дел.
Безупречная служба Николая Гавриловича отмечена множеством правительственных наград, в том числе орденом Трудового Красного Знамени, медалями «За безупречную службу» I и II степеней, «За доблестный труд», «За отличную службу по охране общественного порядка», нагрудными знаками «Заслуженный работник МВД», «Отличник милиции», «За отличную службу в МВД», Почетными грамотами МВД УССР. В 1982 г. за долголетний добросовестный труд награжден медалью «Ветеран труда».
Перенесенные на войне 4 ранения, психологические и физические перегрузки во время службы в мирное время в значительной мере подорвали здоровье Николая Гавриловича, и он в 1982 г. ушел в отставку.
Находясь уже на заслуженном отдыхе, ветеран поддерживал активную связь с органами внутренних дел Луганщины. Много лет являлся членом консультативно-методической комиссии, созданной при начальнике УВД в Луганской области. Часто встречался с молодыми сотрудниками, передавая им свой практический опыт, оказывал консультативно-методическую помощь в расследовании и раскрытии преступлений. В свободное время увлекался разведением пчел, охотой и рыбалкой. Много внимания уделял внукам.
МУЖСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
Будущая супруга Николая Гавриловича родилась за сотни километров от его дома, но судьба свела их вместе и подарила им 53 года счастливой совместной жизни, Прасковья Александровна Слонь родилась 28 декабря 1926 г. в с, Щетиново Микояновского района Курской области РСФСР. Родители Александр Иванович и Наталья Петровна были крестьянами.
- После смерти матери при родах второго ребенка, когда мне было три года, отец переехал в Харьков работать на заводе, - рассказывает Прасковья Александровна. - Это не понравилось моей бабушке по отцу Улите Яковлевне, и она оставила меня у себя в Щетиново.
Так я попала в большую, но очень дружную семью. У бабушки, кроме моего отца, было еще шестеро хлопцев. И все они, по отцу, приходились мне дядюшками. Главной кормилицей нашей была корова. Дедушка Иван Савельевич ухаживал за нею, а молоко возил на продажу и на вырученные деньги покупал хлеб. Семью он от голода спас, а себя не уберег. В 1936 году он умер от туберкулеза.
Дядья приняли меня в свою семью по- братски. У каждого были свои обязанности. Один вставал пораньше, чтоб выгнать в стадо корову, самый младший Федя пас козу, третий рубил дрова или шел на колхозное поле, в общем, никто без дела не сидел. Ну а мне по утрам надо начистить было ведро картошки.
Дядечки и опекали меня, и наставляли, и вовлекали в свои мальчишеские игры. Так что я, можно сказать, получала мужское воспитание, перенимала у своих родичей их мальчишеский боевой дух, что впоследствии, в годы войны, мне очень пригодилось.
Война в нашей семье собрала жестокую «жатву». Сначала в 1943 г. пропал без вести мой отец Александр Иванович, а потом бабушка Улита получила похоронки на его братьев Семена и Павла. Два других брата Яков и Иван также пропали без вести. Погиб и самый младший в семье - Федя. Он пас в поле козу, нашел мину, и сильный взрыв оборвал его жизнь. После того как село дотла сожгли оккупанты, бабушка жила в землянке с единственным оставшимся в живых сыном Максимом, но он был болен туберкулезом и умер во время войны.
Прасковья Александровна окончила местную школу в с. Щетиново, а потом переехала к отцу в Харьков, поступила в Харьковский медицинский техникум, однако из-за войны не окончила его.
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
В декабре 1943 г. прямо с учебы была призвана в ряды Красной Армии и зачислена в госпиталь Кремнева операционной сестрой.
- Госпитали в войну, - рассказывает Прасковья Александровна, - принято было называть по фамилиям их начальников, чтобы враги не засекли.
Раненых поступало очень много, иногда и по тысяче в день. За работой, когда и но-чью приходится оперировать, некогда было думать об опасностях. Но какой-то предатель передал, наверное, врагам о большом скоплении военных эшелонов на станции Жмеринка, и фашистские летчики начали бомбить наш эшелон, который выпустили первым. Что тут началось! И вот уже вижу я, - продолжает Прасковья Александровна, - что передние вагоны лезут один на другой. Надо спасаться, а как? Мы выпрыгнули из вагонов прямо под насыпь, а возле нее - трясина! Кто тонет в ней, кого по пояс затянуло, а осколки вокруг - шлеп, шлеп,
шлеп... В живых из персонала остались человек тридцать, и среди них я! Чудом уцелела, везучей оказалась.
После этого страшного боевого крещения, первого в моей жизни, я была направлена в госпиталь Чистякова. Бомбежка под Жмеринкой, совместная работа так сроднили меня с моими боевыми товарищами, что я уже не мыслила себе жизни без них. Но новое испытание едва меня не разлучило с ними. При переправе через р. Дунай в город Вац, есть такой под Будапештом, мы подверглись такой страшной бомбежке, что моему везению пришел конец. Меня ранило и тяжело контузило.
- Осколочные ранения мягких тканей головы и шеи заживали быстро, а вот контузия чуть не вывела меня из строя. Я полностью потеряла слух, - рассказывает Прасковья Александровна, - в голове стоял непрерывный мучительный шум. Когда через три недели сошла отечность и сняли швы, я получила разрешение работать дальше. И как я была счастлива! Потеря слуха мне не мешала, за время войны я приобрела такой опыт, что хирургу не нужно было мне говорить, что и когда ему подать, да и вообще во время операций разговаривать не принято. Однако потеря слуха и шум в голове длились целых полгода.
ОТДЫХАТЬ БЫЛО НЕКОГДА
- Трудных и страшных эпизодов было много, - говорит Прасковья Александровна. - Вот, например, стояли мы под Яссами, в расположении Кишиневско-Яссовской группировки наших войск в румынском селе Сокурели. Раненых очень много, а мы в палатках оперируем и днем и ночью при свечах и лампах, а на улице дожди проливные. И под этими дождями прямо на земле лежат раненые, ждут своей очереди. Мы старались их не задерживать и в бешеном темпе, но добросовестно обрабатывать раны.
В палатке, как правило, на пяти столах идут операции, а сестер мало, вот и приходилось обслуживать по два операционных стола сразу. Но ведь не одни операции наша обязанность, надо было и материал из марли к ним самим готовить, и шелковые нитки для зашивания ран. Недопустимо, если стерильных бинтов или ниток не хватит. Частенько случалось, что на отдых и сон оставалось по два часа в сутки.
Участвовала в боях на Курской дуге, за Курск, Белгород, Прохоровку, Харьков, Жмеринку, Киев, Житомир, Могилев- Подольский; в освобождении Европы - Бельцы (Молдова), Сараковеки, Сокурели, Ясы (Румыния), Сибио, Бухареста, Будапешта, Вены, Праги и других городов и населенных пунктов.
ПОБЕДА... И СНОВА ВОЙНА...
После победы над Германией в Великой Отечественной войне Прасковья Александровна приняла участие в войне против Японии, в частности, в легендарном переходе 6-й армии через пустыню Гоби и преодолении хребта Большой Хинган (Китай), где суждено было поставить последнюю точку в войне - разгромить Квантунскую армию.
- Наконец-то настал он, - долгожданный день нашей Победы! - рассказывает Прасковья Александровна. - Встретили мы его за Прагой, в городе Клобоуки (Чехословакия). Какой праздник тогда устроили горожане! Каждый считал своим долгом преподнести личный подарок. Мне, например, подарили отрез материала на пальто, два чудесных полотенца, я никогда таких не видела, с красивыми вышитыми розами на них, и два прелестных фартучка. Этим мне мои чехословацкие друзья напоминали, что я женщина, и пора, мол, покончить с мужским делом и завести семью... Но не тут-то было! 17 мая 1945 г. погрузили наш госпиталь в вагоны товарного поезда и отправили в дальнюю дорогу. И вот мы в Монголии! В Тансек-Булате. Еще в Дергачах, под Харьковом, наш госпиталь стал частью 6-й танковой армии. Тансек- Булат был последним городом, к которому подходила железная дорога. А дальше после выгрузки 6-я армия и мы в ее составе пешком добирались до места назначения. И вот оно, наконец, это место. Пустыня, кругом пустыня. Только скачут по ней кусты перекати- поля. Мы-то уже понимали, что нам предстоит принять участие в войне с Японией.
Поставили палатки, но поднялся буран и разметал их, как пушинки. Давали сухой паек, кухня не работала, воды не было. Сбросят с самолета резиновые мешки с водой, выдадут нам этой воды по сто граммов на сутки - вот и все. Госпиталь не работал, а нас, медсестер, то гоняли по строевой подготовке, то занимали сборкой и разборкой автоматов. Все мы просматривались, как на ладони, укрыться было негде. Но, к счастью, японские самолеты нас ни разу не побеспокоили, так
как путь через Большой Хинган считался непроходимым. А 6-я армия шла этой дорогой упорно и безостановочно. Жара. Танки, самоходки, грузовики поднимают тучи пыли, и мы все до того пропотели и пропылились, что гимнастерки натирали кожу до крови, они стали, как из жести, и на них соль выступила. Но, глядя на солдат, мы стыдились жаловаться и роптать. Вот подпирают наши славные артиллеристы орудие, чтоб поднять его на вершину перевала, а потом осторожно на веревках спускают его вниз по склону, чтоб оно не скатилось и не упало в пропасть. Где уж тут думать о себе!
Однако всему бывает конец, кончилась и наша дорога через Большой Хинган. Прибыли в город Лу-Бей. Это уже Китай. Там была речка, название уже не помню, но сколько она принесла нам радости!
Начиная от Лу-Бея и до Мукдена шли без приключений. Госпиталь работал, как и положено в дни войны, только раненых было мало, но часто привозили больных.
С МИЛЫМ ВЕЗДЕ РАЙ
- В Мукдене и закончилась моя вторая война, - рассказывает Прасковья Александровна. - Наш госпиталь погрузили в товарняк, и вот мы уже на территории Читинской области, на станции Борзя. Госпиталь здесь развернулся широко, все отделения заработали в полную мощность, но медсестер очень мало, все они демобилизовались. - Я, да еще четверо девчат остались на сверхсрочную службу. Но как-то раз привезли к нам одного больного. По чину он всего- навсего старший сержант. Ему предстояла срочная операция. Глянула я в его карие глаза и сердце мое так и упало! Первый же разговор с Колей дал мне понять, что наконец-то я встретила своего суженого!
У нас завязалась настоящая дружба, ведь, оказывается, мы в составе одной армии Степного фронта прошли фронтовыми дорогами пол-Европы. И вот пришло время Николаю возвращаться в свой полк. Встретившись перед отъездом, мы не могли сдержать слез.
«Пашенька, я не смогу жить без тебя, будь моей женой. Возьми расчет и поедем вместе», - повторял он. Я платочком вытирала свои и его слезы. И тихо, почти шепотом, ответила: «Согласна».
За триста рублей, которые скопила Паша и получила при расчете, купили на новом месте землянку. Паша сразу же устроилась на работу в местный госпиталь. В землянке была кровать с железной сеткой, односпалка. Но Николай сбил нечто вроде скамейки, мы прислонили скамейку к кровати, и она стала пошире. Был также маленький столик, вешалка из гвоздей, вбитых в стену, и самое главное - буржуйка. Возле станции лежали горы угля и можно было найти щепки и чурки для растопки. Буржуйка обогревала наше жилище исправно, но ненадолго. Стоило огню погаснуть, как в землянке становилось холодно, как в погребе.
Но больше всего хлопот было с водой. Колонка была далеко, из нее мы брали воду для домашних кухонных нужд. А для стирки и мытья головы приносили из речки Онон, которая от землянки была еще дальше, чем колонка. А когда захолодало и речка покрылась льдом, к ней нужно было идти с топором, чтоб нарубить льда.
В горе время тянется медленно, а в счастье мчится вихрем. И настал день, когда в сентябре 1947 г. у нас родилась дочь Света. Малышка болела редко, может, от природы была здоровой, но, скорее всего, благодаря хорошему материнскому уходу. Ну а Николай подыскал более подходящее жилье. Продал нашу землянку и снял внаем другую. Новая землянка имела настоящую печку и мы зажили в тепле. Река от нашего нового жилища была намного ближе, так что воды для купания наносить было нетрудно. По соседству жила семья с трехлетним ребенком. Так женщины присматривали за детишками по очереди.
ДОЛГИЕ ДВА ГОДА ОЖИДАНИЙ
- За радостями отцовства и материнства мы не заметили, как подкралась к нам разлука, - рассказывает Прасковья Александровна. - Николаю Гавриловичу предстояло вместе с полком выехать в Комсомольск-на-Амуре. Нужно было дослужить свой срок старшиной батареи 757-го зенитно-артиллерийского полка Дальневосточного округа ПВО РСФСР. Ехать туда с женой и ребенком было немыслимо. И он, страшно волнуясь, посылал в Ковалевку одно письмо за другим, прося родителей принять жену и дочку.
Долгие два года ждали мы возвращения мужа и отца со службы в армии. И на-конец после долгой разлуки мы встретились и сыграли свадьбу. А в 1961 г. у нас родилась вторая дочь Ирина.
- Пятьдесят три года я прожила с моим любимым мужем. Вместе в любви и согласии растили детей, внуков, правнуков, и всегда в минуты сомнения повторяли друг другу, что разлучить нас может только смерть. Так и вышло. 1 января 1999 г. Николай Гаврилович ушел из жизни, - рассказывает Прасковья Александровна.
Память о нем бережно хранит Прасковья Александровна, дочери Светлана и Ирина, внуки Роман и Антон и правнучка Елизавета. Одно дело читать о героях, а совсем другое - жить рядом с ними, с великими людьми, проявившими героизм в боях с самыми страшными врагами человечества - фашистами и нацистами.
ВСЕГДА В СТРОЮ
Отважная медицинская сестра награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Японией» и др. В 1999 г. награждена орденом «За мужество» III степени.
После демобилизации работала медицинской сестрой в различных больницах Луганщины, в больнице УВД Ворошиловградского облисполкома.
За годы работы в медицинских учреждениях была награждена медалями «Ветеран труда», «За доблестный труд», нагрудными знаками «Победитель социалистического соревнования 1979 года», «Отличник медицинской службы» и др.
Более тридцати лет проработала Прасковья Александровна в медицинских учреждениях Луганщины. За эти годы для многих сотрудников она стала наставником и помощником.
С 1986 года, находясь уже на заслуженном отдыхе, ветеран труда поддерживала активную связь с медперсоналом больницы УВД Ворошиловградской области.
Сегодня, будучи уже тридцать лет на заслуженном отдыхе, Прасковья Александров-на помнит все о своей работе, о больных, которым помогала преодолеть недуг. Да и сотрудники больницы, которые ее знают, во мнении единогласны: грамотная и тактичная, внимательная и понимающая, всегда могла успокоить, подбодрить, сделать все возможное для того, чтобы лечение прошло успешно. Славное дело Прасковьи Александровны - лечить людей, продолжает ее дочь Ирина - она врач высшей категории.
В год 75-летнего юбилея Великой Победы нашего народа в Великой Отечественной войне Прасковье Александровне Слонь исполнится 94 года. Но она не позволяет себе стареть душой и сдаваться возрасту. Много времени уделяет воспитанию правнучки Лизы.
Каждый год 9 Мая Прасковья Александровна надевает свой мундир, который украшают более двадцати наград, и получает заслуженные поздравления от дочерей, внуков и правнучки, и всех, кто помнит и чтит память о Великой Победе.
Семья сердечно поздравляет Прасковью Александровну с 75-й годовщиной Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. и желает крепкого здоровья и долголетия. Мы гордимся Вами за Вашу беззаветную преданность Отчизне и народу. Мы помним о Ваших великих подвигах и передаем память о Вас будущему поколению.
Антон Кравцов
Кравцов, А. Одной дорогой по жизни / А. Кравцов // Жизнь Луганска. – 2020. – 20 мая.