Литература края

Борис Москалюк
«ВКЛЮЧАЙ ДУРАКА!»

Жили вместе они давно. Казалось, что друг - друга хорошо знают и никакие сюрпризы один другому уже не могут преподнести. Меж тем соседи находили эту семейную чету несколько странной, чудаковатой…И, задаваясь вопросами , что они нашли друг в друге, и как, под одной крышей уживаются – ответа не находили.
Внешне их рознило многое. Он был худощав и жилист, приземист и простоват. Она же – дама в соку, почти на голову выше его. Выглядела на лицо строгой и более чем он - упитанной. О таком сочетании в супружестве, чаще говорят – не пара. Но что-то одно на двоих - сближает. Удивительно, вопреки всем пересудам , сами они были счастливы, и ни каждый сам по себе, а в совместной жизни.

Приближался апрель. А там и её День рождения. Сделать жене приятный сюрприз к её дню рождения он хотел давно.
Все привыкли к тому, что на первый день апреля нужно обязательно подшутить над друзьями, родными. Но, ни в его характере было даже близко помышлять о каких-либо шутках, тем более розыгрыше. Понятно, что шутка, подтрунивание должны быть уместными, без обид и негативных последствий (наподобие синяков у шутника или сердечного приступа у человека, которого развели в этот день). Ведь, День смеха? На такой вот день и приходился День рождения жены.
Однако в жизни случается, что желания часто расходятся с возможностями.
Ухаживал он за ней по-своему красиво. Без романтики, но его знаки внимание всегда приходились к месту и по делу. И так несколько лет, хотя она и была уже замужем. Она ж его особо и не ждала. Да и не загадывала даже о том, что когда-то будут жить вместе.
Началось знакомство с того, что он пришел к ней устанавливать наружные двери квартиры, по объявлению. Как говорят – людям добро сделаешь – и сам добро увидишь. В ней он и рассмотрел то, что давно искал.
Несмотря на некоторую строгость в облике, манера держать себя наоборот выдавала её за человека с хорошей приспособляемостью. Миловидное лицо, с прямым носом, с выраженными по бокам от его кончика дразнящими выпуклостями, дополнительно подчеркивало, что простая одежда ей к лицу. А привычка морщить, при смехе, нос указывала на частую переменчивость мнения и чувств. Лицо и внешность на первый взгляд, казалось, разнились. Но, присмотревшись, оказывалось, что одно другое лишь дополняло. Одевалась она просто и скромно, избегая кричащей безвкусицы и украшений.
Сам того от себя не ожидая, уже после того как она разошлась с мужем, он однажды сделал ей предложение. Рассказал, как они будут жить и что жить вместе дешевле, чем - поодиночке. На что она с несвойственной ей дерзостью, даже с вызовом ответила: «А, что ?! Давай попробуем! Попытка – не пытка!»
По профессии – была она юристом, работала в прокуратуре, последнее время - государственным обвинителем по уголовным делам в районном суде. В свою очередь это обязывало носить мундир - повседневный костюм, который состоял из двубортного кителя и юбки, из полушерстяной ткани темно-синего цвета. Под него одевалась белая блузка с галстуком. На воротнике кителя присутствовала вышивка золотой канителью в виде щита и двух мечей. Ему она такая нравилась, а ей - нет. Но служба на то и есть служба, чтоб форма и нормы были едины, тем более в суде, где преступление именуют нарушениями законности, а виновного называют преступником.
. Роль обвинителя в правосудии не из легких и потому-то бесспорно считают чисто мужским делом. Даже иронизируют «Кто называет преступление «уголовно наказуемым деянием», тот не пьет, а «распивает спиртные напитки».
В её небольшой судебной практике бывали разные случаи - от использования заведомо поддельных документов и эпизодов завладения чужим имуществом путем обмана и злоупотребления доверием; до случаев , будь-то. из лечебной деятельности или убийства по неосторожности. В судебных дебатах, проведение которых, как известно, затягивается зачастую на месяцы и дольше, умела держать себя в руках, упорно отстаивая законность своих суждений и убеждений.
Из разрозненных эпизодов каких-либо незаконных деяний надо было выстроить обвинение, приговор. И уж потом предлагать суду признать того или иного подсудимого виновным в совершении преступления. Она не была ханжой, напротив, была честна перед собой: что по службе, что по жизни. Стремилась , чтоб торжествовала справедливость, даже когда слышала: недвусмысленные намеки - «Так и убить могут за справедливость!» На что, как и на прямые угрозы , отнекивалась - на сто бед один ответ. А на предостережения ж супруга - остерегаться тех, кто ненавидят её более, чем боятся; беречь себя, не задерживаться по вечерам на службе - отшучивалась:
- Ни-факт! Наши улицы совершенно безопасны. Опасны только люди на этих улицах.

Смелой, сильной себя она не считала, а своей слабостью - признавала неумение вести домашнее хозяйство. Отвлекали - шахматы. Точнее, игра в шахматы, которая заняла особое место в её жизни. Эта древняя игра для двух соперников специальными фигурами на 64-клеточной доске буквально заворожили её ещё девчушкой. Научил играть отец. Вероятно, по двум причинам: первая - шахматы он обожал до фанатизма, вторая – желая иметь сына, а была дочка, обходился с ней и воспитывал её, как мальчугана. В 13-ть лет стала призером шахматных турниров, потом международным мастером, выигрывая раз за разом в студенческие годы различные турниры и чемпионаты. Однако спортивный азарт со временем угас. Как-то недавно участвовала в шуточном матче «Блондинки против брюнеток». Хотя она и было была чемпионкой, но королевой так и не стала. Теперь в шахматы играла в основном в свободное время с компьютером, используя сильнейшую компьютерную программау– Rybka.
Возможно, ранние поездки по соревнованиям, командировочные скитания по городам и гостиницам, очевидно, и стали причиной её отчуждения от домоводства. А шахматы? Шахматы, где « каждая пешка стремится стать королем», научили её многому, сформировали характер.
Он же в отличие от своей жены, был далек, чтоб как она от всего «балдеть». Но, к её ж хобби относился более, чем снисходительно, уважительно. Его забавляли её рассказы об около шахматной жизни. О том, что, например, одному из известных гроссмейстеров засчитали техническое поражение на одном из чемпионатов мира из-за того, что тот якобы слишком часто отлучался в туалет во время игры. Или о том, что на одном из турниров , в местечке Колкате, французский гроссмейстер российского происхождения по имени Владислав пришёл на партию в дымину пьяный и заснул на одиннадцатом ходу. Похоже , он тогда после её рассказа безоговорочно согласился с тем, что мужик остаётся русским мужиком, даже если он шахматист и живет во Франции.
Однажды, как-то в совместных походах по магазинам, в салоне подарков он уловил цепкий взгляд жены, брошенный восхищенно-завистливо на оригинальные сувенирные шахматы. Шахматный набор действительно завораживал. Фигурки и пешки для игры были резные, если и ни черные и ни белые, то вырезанные: одни из зеленоватого нефрита, другие из оникса, украшенные элементами из позолоченной бронзы. Игральная доска была из сандалового дерева с темными и светлыми клетками, инкрустированными разным перламутром. К тому же стоили эти шахматы невероятно дорого. Тогда он для себя решил, что когда-нибудь. . . их купит. Сам то, в шахматах знал он только порядок расстановки фигур и три слова: шах, мат, пат.
Его увлечениями, определявшими во многом и образ жизни, были кулинария и столярка. Здесь себя он чувствовал как рыба в воде. Вообще был - «рукатый», за какое бы дело по дому не брался, почти все ладилось и получалось.
После школы он окончил «кулинарный техникум». В армии, на срочной службе, солдатский черпак, называемый «разводящий», ему фактически подменил автомат. Так и работал бы он потом поваром или пекарем, если бы не насмешки друзей. Тогда и пошел на стройку. Одновременно учился. Заочно окончил строительный факультет. Прорабом не стал, а вот столяром – да. Первое что сумел - изготовил табуретку и стол своими руками. Научился работать с любой древесиной, а затем и подрабатывать. Вначале шабашил от случая к случаю. Предпочитал устанавливать у клиентов блоки дверей: межкомнатные , наружные входные. Так приработок перерос в заработок. Например, люди приобрели новую дверь и нужно её установить. Для них проблема, для него – не вопрос!
На месте, у клиентов, приступал к работе ни сразу, даже если это было и ни с утра. Вначале, размышляя о том с чего начать, любил отпить глоток, другой горячего кофе из термоса. Затем, продолжая рассуждать уже вслух, раскладывал инструмент. Материалы и инструменты, которые использует мастер, чрезвычайно важны, но важнее всего – его профессионализм и опыт. Возможно, этакая неторопливость и претендовала на наличие такового, но чаще раздражала «заказчика»… Однако, дело свое он знал и если и поспешал, подгоняемый репликами «хозяев», то вновь не торопясь, всем своим видом показывая, что после его ухода не будут обнаружены огрехи в работе. Качественным, «фирменным» признаком завершения дела для себя и других, считал тот миг, когда закрывая только что установленную дверь, при легком толчке дверного полотна чуть-чуть вперед, оно плавно входило в проем и защелки сами по себе нежно, звучно клацая, вещали : «двери закрываются!»
О нем говорили, что в приработке он ни хапуга (не брался за несколько заказов к ряду) , и ни рвач( за работу цену не заламывал, брал ровно столько - сколько она стоила). Случалось. Был не всегда пунктуален. Да и обязательным? Порой , когда ни надо, болтлив. За что уже не раз страдал.
Работая в пекарне, при крупном торговом центре , как-то при выносе своей очередной выпечки к покупателям, стал им объяснять, что даже если круассан на маргарине и пышный, то по вкусу он не сравнится с круассаном, сделанном на сливочном масле. Советовал, чтоб понять разницу, попробовать и то и другое. Но, в маркете, для выпечки, из слоеного теста, пооткровенничал он, берется только маргарин.
Выходку не простили, предложили - уволиться.
Что-что, а честь мастерового человека он берег. Ценил и инструмент, понимая, что настоящий инструмент к делу хорош, как всякий совет к разуму. Поэтому старался держать инструмент всегда при себе .Хранил и возил он этот скарб всегда в своей машине-«копейке», в стареньком «Жигуле», доставшимся от отца. Набор приспособлений и всяких там специальных штучек у него был импортный, качественный. Только вот этими днями - не уберег. Машину оставил во дворе, вроде у всех на виду, но без присмотра.
Произошло это примитивно просто. В тот день, когда он, откликнувшись на просьбу жены, пошел вместе с ней по магазинам покупать ей сапоги. А сюрприз, как сувенирные шахматы - он не только присмотрел, но уже оставил небольшой залог в магазине.
От того-то, и досада брала, словно удавка горло. Оставалось всего-то ничего. Закончить начатое…и , за выполненный заказ, получить денежку, приличную– вот, бери, покупай «дорогой» подарок.
Меж тем, драматические обстоятельства его намерений не отменяли. Имелась заначка, некоторые сбережения в банке.
Первого апреля, сутра он подошел к первому по пути банкомату, чтоб снять нужную сумму. Увы, ни в этом, ни в других банкоматах необходимых денег он не получил. Больше полутора тысяч с одного счета в сутки на руки не выдавали…
Оп-ля! Первоапрельская шутка, подумал он. И кто разыграл?
Обманчивым эхом отозвалось и обещание жены - найти похищенный инструмент. Казалось, что у милиции ни всё схвачено. Вышло зря она понадеялась, полагая, что что, а «крышуя», там быстрее найдут… Радостное сообщение мужа о том, что часть своего инструмента он уже обнаружил, озадачило её, даже несколько обидело, задев её самолюбие.
Нашел он «потерю» у барыг- барахольщиков. Те, как правило, торговали , скобяным на «дураковке». С земли, предлагая разное ,от металлического хлама до новеньких вещичек. Там то на радостях, не торгуясь, ничего не выясняя, он кое-что из своего и перекупил вновь. Правы ж те, подумал он, кто подобные история называют «дурацкими шутками».
Уже потом, поздним того дня вечером, подтрунивая, искренне смеясь друг над другом , об о-казавшейся комической ситуации лживого дня, называем в народе Марией-лгуньей – они вспомнили, что сами- то никого так и не разыграли.
Неожиданно как бы невзначай она процитировала: «Если человек вас обманул, он мошенник, но если он обманул вас дважды — вы дурак!» И далее привычным тоном обвинителя продолжила:
- Согласись, а с уважаемым французским писателем Проспером Мериме не поспоришь!
- Д а! Жизнь штука странная, бывает - страшная, - философски откликнулся он. - Но и по мелочам – судьбу не клянут… .
- Только «дуракки» - богатеют думками… - настойчиво продолжила она.
- Хотя и говорят, что мечтать не вредно, - сказал, будто огрызнулся, он - а для счастья, наверное, надо жить настоящим.
К сожалению, знать он ни знал и ни догадаться о том, что её потаенным желанием по-прежнему остается белое свадебное платье…Даже в данный момент.
Душевный разговор двух ещё бы продолжался в подобно духе, если бы ни возник вопрос: «Скажи ,Ты, по-прежнему со мой?!»


02.04 2014. Луганск Борис Москалюк
ПИКЕТЧИК

В ногах, говорят, правды нет. Ему ж пословица эта было не указ.
Цепко ухватившись правой рукой за ограду, мужчина, вероятно, хотел развернуться лицом к улице. Но получалось это у него как-то неловко, неуклюже. Потом, словно найдя в этой сцепке точку опоры, он на какое-то время застыл в принятой позе, молча вопрошая через мощные, выпуклые линзы своих очков прохожих о помощи. Неподалеку на брусчатке возле его ног валялись две палки-трости. По всему выходило - без посторонней помощи ему не обойтись. Люди же этого и не замечали, бегло проходя мимо подгоняемые непогодой. Возможно, другой причиной тому была мимикрия. Старость и болезнь подобно сильному ветру, пригибающему траву, клонят человека к земле.
Маленькая сгорбленная, да, ещё на треть, пригнутая к земле фигурка бедолаги, в кургузом тёмно- сером расстёгнутом пальто, была чем-то схожая со скрюченным стволом за оградой палисадника дерева. К тому же, всё вокруг сливалось в один серый после зимний фон.
Было мокро. Было сыро. Моросил мелкий дождь. Но, мужчина прятаться даже и не помышлял. Наоборот – был решительно настроен идти. Прежде всего, он хотел найти и поднять с земли свои безмолвные «поводыри»- трости. И хотя здесь, на площадке перед зданием прокуратуры, где он находился, ему уже стало все знакомо и привычно, сделать это без посторонней помощи не мог. Приходил он, точнее сказать, добирался сюда кое-как почти на корточках, на четвереньках, на ощупь для того чтоб решить свою жалобу.
И на этот же раз, был намерен стоять на правду. Вновь протестовать, держа пикет. О чем красноречивее всего говорил пришитый к его свитеру кусок беловато-серой ткани с написанным размашисто от руки черным по белому текстом: «Позор! Милиция крышует квартирную аферистку».
Пикеты стали делом публичным и привычным, хотя часто и безрезультатным. Если б только толк от этого был. Ведь как не суди, а ветви власти из одного дерева.
Это в лесу, где лисой, где волком пройтись можно. Тут же, с бюрократами , полагал он, надо бы и волчий зуб и лисий хвост иметь… Потому подался пикетировать. На такой протест даже соответствующую бумагу получил от горсовета. Сей документ, где было ему разрешено «бастовать» с девяти утра до часа дня пополудни, лежал в кармане.
История его хождения по мукам: поиска справедливости, одновременно и протеста, полная драматизма, по нашим временам весьма типична.
Он стал жертвой мошенничества. Пострадал от квартирных мошенников. А, более - от происков невестки - последней жены покойного брата, которую винил во всех кознях по отношению к себя и по- другому, как «профура» и …лядь- лядь -лядью её он и ни называл. Словечки эти он усвоил по молодости от кореша - друга по мостопоезду, когда работал путеукладчиком.
А случилось то, чего он никогда не ожидал: четыре года тому назад, после инсульта ослеп и ели-ели поднялся на ноги. Мозговой удар парализовал ноги. Ходить начал сначала с помощью «козелок» с четырьмя ножками, теперь – с двумя палками, «ходулями». Хорошо – память восстановилась, вернулась речь.
Стал инвалидом. Но, за этой бедой пришла - другая. Овдовел он. Вот и вышло, что жизнь прошла, а муки остались. Спустя некоторое время к нему, пенсионеру, наведывалась та самая жена брата, вдовица, с. предложением , казалось, искренним, присмотреть за ним. О ней люди рассказывали всякое. Мужики не иначе как о «бабе первого сорта». Меж тем, кто б, что бы о ней не говорил - это уже была ни прежняя наивная молодица, а наглая девица с хваткой явной «профуры».
. Вскоре она привела к нему незнакомцев и под видом «договора за уходом» уговорила его подписать доверенность на продажу жилья. Сомнения были, но и соблазн был: ведь ему, как владельцу квартиры, незрячему, к тому же инвалиду еле на ногах, обещали пожизненный уход. Ранее он и не думал и не планировал отчуждать свое жилье. Но квартиру продали, О том, что квартира больше не принадлежит ему, он узнал от соседей, из квитанции на оплату жилищно-коммунальных услуг. Там стояла ни его фамилия.
«Блатоватый» сосед, который за всякую услугу вымогал деньги, а чаще выпивку, со всей прямотой, как умел, сказал: «Ты, Андреевич, поршнями шевели! Оплели тебя и оплешивели». На нормальном языке – это означало: обманули и лишили средств - к существованию. Вот так и лишился Иван Андреевич своего жилья. Денег от продажи квартиры, как бывший её собственник, он так и не получил. По данному делу, объясняли в прокуратуре, было открыл судебное производство.
Сейчас же, хоть он и не хотел этого, ненастье заставило его возвращаться восвояси. Телевидение, которое обещало ему съемку, таки не приехало. И надо было пройти до ближайшей остановки где-то шагов 500-600.
Вскоре нашелся человек, который, без всякой на то просьбы, поднял и подал слеповатому мужчине обе его трости. На искренне-радостную благодарность последнего прохожий спросил – нужна ли ещё помощь. Тем самым, выразил готовность стать поводырем слепца.
В то же время, незадачливый «пикетчик» суховатыми натруженными руками, прочно ухватив трости, одновременно разом ( вероятно для уверенности). пристукнул ими о землю. И тут же неожиданно робко попросил: «Пожалуйста! Если сможете? Проведите до остановки».
…………………………………………………………………………………
- Нет-нет! Я та могу идти самостоятельно, - уже с некоторой решительностью в голосе продолжил.
– Вы, только говорите мне, какой стороны придерживаться. Только, пожалуйста, чтоб обойти препятствия, заранее командуйте: «правее», « левее». Со зрячим - уточнил он - и слепой хорошо идет. Так ведь?

Шли к остановке они крайне медленно. Поводырь, чуток забегая вперед, увидев лужу ли или выбоину, лаконично предупреждал о помехах, В свою очередь, попутчик , следуя указаниям, попеременно - то осторожно выдвигая, то резко выкидывая вперед, одну потом другую трость, шаркал, шлепал своими непослушными ногами напропалую по лужам.
Шаг за шагом, слово за слово – так и разговорились. Одновременно пошел и неспешный сбивчивый рассказ Ивана Андреевича о его длиной насыщенной впечатлениями жизни. Рассказ одного другому по дороге, всего лишь в 500 шагов. История жизни длиною в пятьсот шагов.
Вначале были «дежурные», обычные в подобных случаях вопросы. Потом явно истосковавшийся по собеседнику умевшему слушать, инвалид стал охотно рассказывать о себе. Его словно прорвало… он говорил и говорил почти без умолку. О том, что хорошо знает город и что тут его, Андреевича, каждый камень знает, строил здесь в 90-х многие здания. А до этого его ж - « жизнь по всей земле мотала». Был он в Калининграде и Владивостоке, в Средней Азии и Сибири.
- Жизнь, что карусель – словно исповедуясь, продолжал рассуждать мужчина- инвалид. Закрутила она меня с мостостроительного отряда… С «Китай- города» на БАМе …Так называли жилые вагоны мостопоезда, возле Нового Ургала. Много там было наших, с Украины, по комсомольским путевкам. Лозунг был: «Даешь магистраль века!» А мы своё: «…приезжай на БАМ - на рельсах дам». Наградили меня там… Медалью «За строительство Байкало-Амурской магистрали»! Да, как активного участника строительства ж. д. линии «Бам - Тында – Беркакит».
Когда человек остается один, начинает подчас говорить, того не замечая, сам с собой. Думать вслух. Начинает философствовать о жизни. С Иваном Андреевичем - это был именно тот случай.
- Как работали? Иногда по несколько суток безостановочно в полной глуши херачили, по тайге, по болотам. Строили мосты : малые, средние и большие. Строили эстакады, путепроводы. Вкалывали как надо. Знаете? - невзначай спросил своего невольного слушателя Андрей Иванович и сам же ответил, - что Трасса пересекает 11 крупных рек. А вот представ те, сколько мостов построено? На всем протяжении примерно более 2-х тысяч. Ещё станций две сотни. Пробыл я в тех краях почти пяти лет.
«Пикетчик» продолжал безостановочно рассказывать о себе, сменяя пафос на лирику, раздражение на смиренность.
- Природа там очень красива. Нигде в мире нет ничего подобного. То есть о-о-очень красива. Это не поддается описанию.
И, задавая попутчику наводящие вопросы, Иван Андреевич сам же на них давая ответ, как в викторине «спрашивайте - отвечаем», всё говорил, говорил.
- -А, вы, знаете, что такое «живица»? А, что представляет собой «саранка»?
Живица – это ж смола, которая выделяется на поверхности кедрового дерева и засыхает на его коре. Собирали её в свободное время. « На смычок Ростроповичу». Шутка так была. Из живицы ж канифоль получают. Народ так и называл ручной сбор, - уточнил он. К тому ж живица кедра обладает невероятной способностью заживлять раны. Промыслом её разный люд занимался: местные - бывшие зэки, аборигены и «левак» -это городские, приезжие.
И продолжая сам же отвечать на свои вопросы, он рассказывал дальше.
-Не знаете? Нет?! Ни саран-ги. Да, у индусов есть такой музыкальный скрипичный инструмент. А, цветы таежные – саран-к-и.Изящные такие,яркие лили, похожие на «тюрбаны», кудреватые . В наших краях, жаль, таких нет.
Бурятию изучил. Бурятки, поверь мне, лучше бурятов. Но ни тем, ни другим пить нельзя. Алкоголь валит их мигом. Но они не особенно тянутся к водке. Это все от русских. Это мы их как спаивали, так и спаивали. Но бурятки... ммммм... Я не шучу. Они дико красивы лет до 30-32. Очень аккуратные мордашки…
Из этой сбивчивой речи было ясно, что если Андреевич и не говорил всю правду, так , по крайней мере, то что думал.
-Знаете?! Там я и женился. Она работала в магазинчике, продуктовом. Нет, ни бурятка. Из - наших! По путевке. Любила меня - свет гаси! Все напевала на свой манер модный тогда мотивчик: «Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка…» Нравилась она мне. В магазинчик, к ней часто захаживал. Самый вкусный сок для меня - томатный. Пил только его и ложечка в магазине у неё для соли всегда стояла в стакане с водой. Как-то зашел к ней, так и познакомились.
Рассказав это, мужчина приостановился, тяжело вздохнул и после паузы вновь заговорил… Хотел ли он быть понятым?
-Троих детей нажили. Сейчас они самостоятельные, Кто где… живут в России.
А после БАМа был Братск. Впечатления и ощущения остались ужасные. Почему? К примеру,это выражается во всем и, прежде всего, в невероятном количестве «бандюганов» и пьяных. Церквей нет в принципе. Меня там, «бывалые», спрашивали: « Из ссыльных ли я? Или сам, по своей воле?» Советовали «валить из этих мест как можно быстрее»…Свалил…
На уточняющий вопрос ответ рассказчика был более чем иронично-риторическим.
-Почему ? Разве я похож на хвойное дерево?!
-Блатные? Нет. Блатным тогда считали того - у кого связи, а не тот, кто с финкой. Сибирячки все очень фигуристые… Вероятно, потому как недокормленные. Правда, лица у всех стандартные: или вытянутые, или приплюснутые. Нестрашные. Все очень странно акают и тянут гласные: «тааайга», «маааскваа», «чааалдон».Чалдо́н или челдон, человек с Дона — это название, пояснил Андреевич, первых русских поселенцев в Сибири и их потомков. Считай и я челдон, только на БАМе.
Подобное откровение, если б только прислушался со стороны, не видя собеседников, могло быть принято за юношескую браваду, кураж. За этакое «смакование» пикантных подробностей жизни молодого человека, но ни калеки.
-А, знаете? В Киеве есть отдельный район, в котором живут мостостроители.
-Расположен? В пятнадцати минутах ходьбы от станции метро «Выдубычи». Сейчас там, как и раньше в советское время, живут исключительно работяги, мостостроители со своими семьями. Из отряда «Мостобуду-2»,.
-Как он выглядит? Состоит из одной улицы, названной в честь инженера-строителя мостов и дорог Исаака Баренбойма. Вдоль ровной неширокой дороги расположились одна девятиэтажка и порядка десяти двухэтажек. Городок был создан, в начале 80-х для работников, которые после Великой Отечественной войны отстраивали мосты через Днепр. Я, до болезни, частенько навещал там своих старых знакомых. . Большую часть светлого дня здесь тихо и малолюдно. Днепр недалеко

По голосу рассказчика, не придираясь к интонациям, угадывались рассуждения человека подвижного ,энергичного, более - этакого человека-живчика.. Странное дело - инвалид ни на что не жаловался. Это интриговало. Не верилось, что когда-то рассказчик был молод и здоров, воспринимал мир во всем его разноцветий

А на дворе была весна. Воздух сшибал запахом опадающих березовых сережек. Дождь по-прежнему накрапывал. Подобно этому дождю неспешно шёл и монолог «пикетчика», какой-то момент суждения … о том, что счастье и несчастье относительно стабильны на протяжении всей жизни, несмотря на проблемы, встречающиеся на пути. В этих словах, отголосках его души, проявлялась - нет ни гордость, а, вернее сказать, гордыня бедняка, гордыня упрямца.
Вдруг нить пространных рассуждений резко прервался. Словно опомнившись, «пикетчик» испуганно спросил попутчика: не с прокуратуры ли он часом. Потом переспросил и – имя.
До остановки оставалось всего ничего, По дороге к ней, изрядно вымокши, они преодолели не спеша более 500 метров , два проезда, четыре тротуарных бордюра, с десяток луж.. Надо было одолеть последние препятствия :либо обойти ступеньки к театральной площадке, а там рукой подать и сама остановка, или же сойти по ним. Иван Андреевич предпочел спуск по ступенькам, точно указав, что здесь их всего семь. При этом ни преминул упомянуть о том, что чтоб попасть к начальнику милиции надо преодолеть 54 ступеньки, одинаково трудные для него: что – вверх ли или вниз.
Рядом прогромыхал трамвай. На расспросы касательно нынешней жизни «пикетчик» отвечать не стал — все время, переводя тему. А при расставании как бы невзначай вновь вспомнил: «Поездка в трамвае тогда стоила то 3 копейки».
Подъехала и нужная маршрутка. Водитель терпеливо ожидал незадачливого пассажира, когда тот, на конец- то взберется внутрь салона. Безостановочно твердя «спасибо», тот закинул, вначале палки в салон, следом, с нескольких попыток, подтягиваясь за поручни двери, боком занес одну ногу, затем другую, и далее, с облегчением вздохнув, сходу всем телом плюхнулся на первое же свободное кресло.
Уже после того, как на перекрестке светофор дважды подмигнув своим зеленым глазом, мигнул в третий, маршрутка отъехала, стремительно увозя «пикетчика» и историю его жизни в непредсказуемое завтра; оставляя в настоящем неоднозначно озадаченные лица очевидцев происшедшего на остановке.

22.04.2014 . Борис Москалюк

Москалюк, Б. «ВКЛЮЧАЙ ДУРАКА!» / Б. Москалюк [ Электронный ресурс ] // Свой вариант. – 2020.
Режим доступа: http://mspu.org.ua/prose/11916-vklyuchay-duraka.html