Литература края

Надежда Петрова
СТЕРВА

Она звонила в течение дня. Говорила несколько оскорбительных слов, обиженно хмыкала и быстро клала трубку, словно боялась, что с другого конца связи к ней протянут руку и влепят оплеуху. Но звонки явно доставляли ей наслаждение.
Когда она позвонила в первый раз, Полина Ивановна, учитель математики, сразу приняла ее за девушку добрую, очень занятую, приятельницу ее двадцатилетней дочери.
- Это Валерия?
- Нет, это ее мама.
- Позовите Валерию.
- Не могу, она уснула час назад.
- Я вас очень прошу, я скажу ей только два слова.
- Скажи, что нужно, а я ей передам все в точности.
- Не могу. Мне надо сказать ей лично, а потом у меня здесь парень рядом...

Полина Ивановна слышала в трубке еще какие-то голоса: мужской и женский, очевидно, они спорили рядом со звонящей, назвавшейся Светой. Будить дочь ей не хотелось, так как Лера (родители звали ее по-своему), недавно пришла с ночной смены и буквально свалилась в постель. Муж долго сопротивлялся, спорил и не мог согласиться, что их дочь, их любимая Лерочка, будет работать проводницей, да еще будет ездить в дальние поездки - Киев и Львов, отсутствовать по три-четыре дня, одна там, в вагоне, с чужими людьми, а люди могут быть разные: и злые, и скандальные и даже пьяные. Но так как курсы проводников она уже окончила, делать было нечего, он согласился в надежде, что она, девочка, изнеженная родительской любовью, скоро устанет от поездок, бессониц и бросит эту грязную работу.
Полина Ивановна посомневалась, но Леру разбудила: возможно, что-то важное, раз уговаривает настоятельно и долго.
- Слушаю, - хрипловатым после сна голосом сказала Лера, присаживаясь на край дивана. - Света? Какая Света?
- Та Света, с мужем которой ты гуляешь.
- Не понимаю... С кем гуляешь?
- Не ломайся, ты в четверг договаривалась с ним встретиться на площади.
- На площади? - Лера не понимала, о ком шла речь. - Не договаривалась я ни с кем. И вообще - о ком ты говоришь? Как его зовут?
- Колей. Что, уже и забыла? У тебя их так много, что не помнишь?
- Я знаю только одного Колю, мы с ним учились в одном классе. Колю Овсиенко. Ты его имеешь в виду?
- Мне твой Овсиенко ни о чем не говорит. Я говорю о своем Коле, о моем муже. И тебе бы надо знать, что у нас маленький ребенок, а ты влазишь в семью!
- Ты что-то путаешь. И вообще, - разозлилась Лера, - хватит трепаться, ты выясни сначала все, а потом будем говорить.
Лера легла на диван.
- Такой сон прервала, - с грустью произнесла она.
- Кто это был?
- Какая-то дура, говорит, что я гуляю с ее мужем. А я вообще такого имени не знаю.
Полина Ивановна присела рядом:
- А почему она тебе звонит?
- Ай, мама, стукнуло кому-то в голову, а ты будешь переживать.
- Ну, не с проста же она звонит. Объясни ей, что ты здесь ни при чем.
- А что объяснять, если я не знаю никакого Коли. Пошла я спать...
Полина Ивановна еще посидела в раздумье, жалея неизвестную Свету, надеясь на то, что это обыкновенное недоразумение и скоро все станет ясно. Она подошла к дочери, посмотрела на ее рассыпанные по подушке волосы, на курносый носик и прикрыла дверь спальни.
Зазвонил телефон. Ничего не подозревая, она взяла трубку.
- Валерия?
- Нет.
- Ах, это опять мамочка! Хорошую же вы воспитали дочь. А она разбивает семью, поняли? Знаете, как таких называют.? Так вот скажите ей, если она еще раз, хоть раз, позвонит моему мужу, я ей такое сделаю... Так и знайте. -На другом конце положили трубку.
Волнение охватило ее. Что-то было знакомое в этом телефонном голосе, угрожающем и злом. Что ожидать от такой неуравновешенной девушки? Может, и впрямь у нее отчаяние и она не владеет собой? Наверное, молодая, обманутая и обиженная, она страдает, думает о том, что на руках у нее ребенок... Но, если она страдает и в отчаянии, то должна быть одна, а в трубке снова были слышны голоса, музыка... Что там происходит? Ничего не понятно...
Через пятнадцать минут Света позвонила снова.
- Ну, так что ты мне скажешь, Валерка? Будешь еще встречаться с моим мужем?
- Это не Валера.
-У вас похожи голоса. Да какая разница! Она же ваша... - Света явно подыскивала слова для выражения, говорила как-то в растяжку. Полине даже казалось, что девушка пьяна и плохо соображает, что говорит. - Так вот, знайте, если она будет расставлять, где не положено, ножки, то я ее так покалечу... - Продолжала Света.
Полина Ивановна старалась вслушаться в голоса, которые раздавались где-то рядом со Светой. "Не бойся, не бойся, говори", - четко произнес мужской голос.
- Я тебе вот что скажу, деточка, - строго ответила Полина Ивановна, - если ты порядочная женщина и считаешь, что ты права, то приди сюда и давай разберемся, посмотрим в глаза друг другу, - возможно, вас держит кто-то во лжи, а напраслину наводить грех.
- Грех? И впрямь наивная! - Света нагло смеялась. - Она назначает моему мужу свидание, а я молчи? Да?
- Какое свидание? В четверг ее дома не было. А ты несешь какую-то чушь.
- Я вас предупредила! - Света замолчала.
Наглость и напористость вздорной девчонки разволновали ее не на шутку. Возмущаясь, Полина Ивановна ходила по комнате, рассуждала вслух:
- Это же надо, она еще и угрожает! Видно, девчонка взбалмошная и крайне невоспитанная. Да еще какие-то там голоса... Может, там пьянка? И музыка где-то далеко прорывалась. Был бы муж дома, ответил бы этой грубиянке, может, он остановил бы ее. А еще хорошо бы... - она не успела додумать свою мысль, как снова раздался звонок.
- А, это вы, Поля? Я вас узнала. Видите, я знаю даже, как вас зовут, а не только то, чем занимается ваша дочь, - в растяжку произнесла Света.
- Я вам не Поля, - резко ответила Полина Ивановна. - Прекратите звонить, вы пьяны. - Теперь она положила трубку, не дожидаясь, пока ей снова нахамят - этому нет конца.
Но телефон тут же дрогнул и зазвенел оглушительно резко. Она хотела схватить трубку и так же зло ответить этой распоясавшейся девчонке, которой доставляло удовольствие играть у нее на нервах, но вовремя спохватилась: пусть себе звонит, устанет ждать - бросит. Двадцать душераздирающих звонков выкрикнул телефон и умолк. Потом звонки раздавались каждые пять-десять минут. Она запаслась терпением, хотела отключить его совсем, но только уменьшила силу сигнала, легла и стала читать. Звонки продолжались еще два часа, потом смолкли.
Полина Ивановна хоть и не перестала волноваться, но уже относилась к происходящему более терпимо. За четверть века работы в школе она научилась терпению и ожиданиям. У нее было только страстное желание: увидеть лицо этой Светы, если, конечно, ее так зовут. Ей следовало бы назвать свою фамилию. Но почему? Почему? Угрожает, строит из себя обиженную, а назвать себя не хочет...
Спустя еще час незнакомка объявилась снова:
- Я хочу сказать...
- Ничего не говори. Нету у тебя никакого мужа и никакого ребенка. И больше не звони. - Она выдернула шнур и решительно направилась в спальню. Был уже вечер.
- Лера, хватит спать. Скажи, кто эта Света? Ты знаешь ее?
- Мама, да не знаю я никакой Светы и никакого Коли!
- Тогда почему она терроризирует меня весь выходной?
- Мама, оставь меня, я спать хочу. Пошли ее к черту.
- Что значит - к черту? Я педагог и не могу говорить глупости.
- Мама...
- Был бы отец дома, услышал все это, что бы он сказал?
- Сказал, что дураки на свете не перевелись.
- И что бы он о тебе думал? А если она позвонит еще и завтра, когда отец будет дома, и выскажет ему все это?
- Мама, я устала.
- Отец этого не поймет.
- Который час?
- Уже шесть вечера.
- Тогда мне пора вставать. Мы на восемь в кино пойдем.
Лера умылась, оделась и ушла, а Полина Ивановна все еще была под впечатлением испорченного дня. Уставшая за день, она рано легла, лежала и думала о незнакомке, у которой хватило терпения целый день держать ее в напряжении.
В окно лился прохладный осенний воздух, сквозняк шевелил штору. Она смотрела в сине-черный квадрат открытой форточки и не могла уснуть. В полночь с работы пришел муж. Хотела рассказать ему о случившемся, но передумала, отвернулась к стене, притворилась спящей. Только подсознание говорило ей, что что-то здесь не так. Что-то здесь не так...
Утром, во время завтрака, Лера, разливая по чашкам чай, весело посмотрела на мать:
- Как самочувствие?
Полина Ивановна только вздохнула в ответ: молчи.
- Знаешь, что я вчера слышала в клубе?
Мать с тревогой подняла глаза.
- Сзади нас, через ряд, сидели четверо: два парня и две девчонки из девятого класса. Весь фильм смеялись и громко разговаривали. А одна говорит: ой, ребята, я сегодня так математичку разыграла, ну, просто обхохочешься - я сказала ей, что ее дочь отбивает у меня мужа! Представляешь, мама?
Полина Ивановна поперхнулась чаем.
- Так и сказала? Кто она?
- Да Любка Синицына. Помнишь, ты говорила, что она такая хорошая девочка, такая умница - прилежница.
Мать с удивлением смотрела на дочь.
- Умница! Ты же ей четверку поставила! Понимаешь? Она на золотую медаль метит, а ты ей четверку влепила. Соображаешь теперь?
- Но она действительно на пять не тянет... - растерянно ответила Полина Ивановна.
- Со зла она, мама. А ты меня винила...
- Что же она еще сказала?
- Сказала, что этой стерве, то есть тебе, она еще не такое устроит.
- За что? - не поняла мать.
- Но ничего. Я ей такое устроила! За стерву! Придешь сегодня в класс - увидишь.
- Как? Ты с ней подралась?
Лера кивнула головой, весело отхлебывая чай.
- Как ты могла? Ты же девочка! Ты - моя дочь. Вы дрались в клубе?
- Мама, когда войдешь в класс, не пугайся - у нее там фонарик под глазом, чтобы хорошо видно было, кто звонит.
- Лера, до этой твоей работы ты такая не была. Что-то с тобой происходит.
- Со мной? Нет, мама, это со всей школой происходит. Разве могла бы ты или отец, иди даже мы, пять лет назад, когда были такими, как она, взять и позвонить учительнице, наговорить то, что она вчера целый день трезвонила? Мама, какая ты старомодная!
Она ничего не ответила дочери.
Когда вошла в девятый класс, увидела лицо Синицыной с синяком под густым слоем пудры, улыбнулась и сочувствующе спросила:
- Люба, это тебя неверный муж побил вчера или, может, ребеночек телефонной трубкой ударил.
- Заткнись, стерва, - едва слышно прошептала прилежная ученица и громко ответила:
- Нет, это инопланетяне, знаете, их так много стало. Разлетались здесь.
- Надеюсь, они уже удалились? Вот и хорошо. А у нас сегодня будет контрольная... Садись, Синицына. Итак, первый вариант внимательно смотрит на доску... — Полина Ивановна писала задание, а Синицына смотрела и ничего не видела сквозь слезы на доске, и только со злостью повторяла: "Стерва, ну и стерва. Она хочет меня зарезать..."

ПЕТРОВА, Н. Стерва / Н. Петрова [ Электронный ресурс ] // Свой вариант. – 2019.
Режим доступа: http://mspu.org.ua/prose/17852-sterva.html