Литература края

Спектор Владимир
Бад-Зоден
Из одной провинции в другую…
Стихи

* * *
Завтрашний воздух - в отсеках
стальных облаков, Завтрашний мир - как дыханье
воздушной эскадры. Завтра узнаем, возможно, расскажет Песков, Что там за тайны в небесном прогнозе
на завтра.
Завтрашний воздух - дышать им
не передышать. Даже когда от прогнозов бессовестных плохо. В завтрашнем небе парит, как всегда, хороша
Сладкая вата еще непочатого вдоха.

* * *
Париж, который стоит мессы, И N-ск, не стоящий её, Сквозь детский аромат дюшеса, И вечный крик «Берём старьё!» В котором время неизменно, Как глиняных свистулек хор, Звучат, не спрашивая цену,
Не зная правды до сих пор...
* * *
- Ты веришь в удачу? - А что это значит? Я верю себе и надеюсь на Бога.
- Но камень лежачий и холод собачий... И много еще чего. Или не много?
- Не знаю. Но верю, что всё не случайно, Что «хуже» и «лучше» меняя местами, Играет с судьбою какая-то тайна
И что-то ещё, что случается с нами...
* * *
Пистолеты дают осечки, Но судьба выбирает: «Целься!» Нет патронов для Черной речки, И встает на чужие рельсы Человек-паровоз Каренин. Словно в гриме он, в клубах дыма. Кто-то целится. Это время.
Без осечки. Но снова мимо...
* * *
Исчезают, будто пропадают, Растворясь, как соль, как реактив. А реакция простая - стая Вытесняет память, не забыв Нейтрализовать и обезвредить, Обмануть, как будто победить. Недрузья, небратья, несоседи...
Неживая, хоть живая нить.
* * *
Кто они такие? Рядом в тишине Злые и не злые... Мне или не мне? Сквозь пустые речи слышится стрельба. То ли человечья, то ли чья судьба? Слышу пересуды, не могу понять, Кто они, откуда, что за благодать? Точка, запятая... Правда и враньё... Ангелы летают или вороньё? Эхо дней сиротских дарит тишине Правды отголоски о тебе и мне, Ангельское пенье сквозь вороний грай. И за дальней тенью - рай или не рай...
* * *
* * *
Русская речь в древних улочках Яффо Бодро витает сквозь эхо и память Древнего Рима, арабских прозрений,
семитской печали... Русская речь обитает привольно, И улыбается, и вопрошает. Кажется, Пушкина тень пролетает. Нет. Это просто прохожий, похоже. Просто прохожий?
А, может быть, Пушкин. * * *
Чужая речь становится своей, Родная речь родною остаётся. Вдали от пророссийских тополей, Поближе к обжигающему солнцу. И средиземноморская жара Внимает жгущим пушкинским глаголам. И, кажется, «пора, мой друг, пора»
Понятней здесь и грустным, и весёлым. * * *
Жизнь абсурдна, как пёс в мышеловке Или кот, позабывший сметану. Даже «ловко» сменив на «неловко», Удивляться я не перестану, Удивляться, смеяться и плакать, Открывая закрытые двери, Спотыкаясь о твердые знаки,
Верить в мягкие. Или не верить.
* * *
Из одной провинции в другую. Далью занавешено окно. Раньше знал - топор плывёт в Чугуев. А теперь не знаю - всё равно. В хоре пел «В коммуне остановка». А теперь мурлычу «всё пройдёт». В незабытых снах всё было ловко.
В жизни всё всегда наоборот. * * *
Не повторится и не вернётся. А память шепчет: «Всё было классно». Хоть были пятна, но было солнце. И всё напрасно? Нет не напрасно. Листает память свои страницы. Жизнь, как цитата из «Идиота». Всё — не вернётся, не повторится. А вдруг, хоть что-то. Хотя бы что-то...
Двойные стандарты. А, может, тройные. И даже не прячется фига в карман. Враньё - как экзема. Как жизнь - аллергия. И кажется, тот, кто не пьян, всё же пьян.
А если не пьян, то считает нетрезвым Тебя и меня, всех, кто слышит враньё. По сердцу стеклянному будто железом
Ведут и ведут, и долдонят своё.
* * *
Не торопись, а вдруг ещё вернётся Звезда надежды и звезда любви... Не торопись, а вдруг взорвётся солнце, Но перед этим выдохнет: «Живи»...
И, кажется, знакома эта бездна, И этот край, мерцающий во мгле. Не торопись - всё честно и нечестно,
Как в первый день творенья на Земле... * * *
Завтрашние события
оставим на завтра, Вчерашние события
остались в прошлом. Может, любовь обернётся козырною картой, Жданно-нежданной,
не пошлою и не ложной. «Завтра» придёт, подмигнув,
усмехнувшись «сегодня», Случайной поэзией
переменив прозу. Сможет ли время от этого
стать чуть свободней? Ответа не знаю. Но знаю,
что есть козырь. * * *
А я из ушедшей эпохи, Где бродят забытые сны, Где делятся крохи, как вдохи, На эхо огромной страны.
Я помню и не забываю, Откуда, зачем и куда. Мечты о несбывшемся рае, Сгорая, не гасит звезда.
* * *
Времена упадка Рима далеки, необозримы. Времена упадка - это проходили мы с тобой. То ли в школе, то ли дома... Незнакомое знакомо. Нас учили. Мы умеем продолжать незримый бой.
Мы умеем. Днем и ночью. Стал никем. А был рабочий. Был товарищ, стал - не очень. Если что - готов продать. А соседи не готовы. Справа дело, слева - слово. День вчерашний, дым домашний, словно благодать.
Слово выстрелить готово. Времена упадка снова.
Времена упадка чести и отчасти всех основ.
Слышу снова, как когда-то: «Аты-баты, брат на брата.»
Кто-то падает. Упадок. Будь готов! Всегда готов!
* * *
- Ты только не думай, что вечно открыта манящая дверь.
И ветер, попутный и встречный, он тоже не вечный, поверь.
- Я верю и пью осторожно всё то, что испить мне дано,
А также бесплатных пирожных не видел, не пробовал. Но.
Такая надежда на чудо заложена с детства, поверь, Что, кажется, вечно я буду стучаться в манящую дверь.
Спектор, В. Из одной провинции в другую… / В. Спектор [ Электронный ресурс ] // Свой вариант.- 2019.

Режим доступа: http://xn--80alhdjhdcxhy5hl.xn--p1ai/content/iz-odnoy-provincii-v-druguyu