Литература края

Анна Солодкая,
Член МСПУ,
г. Лисичанск.

 Перед вечностью все равны

Ветер жизни, ветер перемен… Как быстро ты изменяешь лик земли! А мы и не замечаем. И вдруг, будто прозрев, удивляемся, что вот на этом самом углу совсем недавно стоял ветхий домишко, а сейчас – огромный кинотеатр. Или гуляем по маленькому скверу, ступая по опавшей листве, и не догадываемся, что под ногами покоятся предки. В нашем городе старинное кладбище теперь мало кто помнит. Его давно сровняли с землей. Былые поколения ушли в небытие, а нынешнее – и знать-то ничего не может! В шестидесятых годах здесь была танцплощадка – излюбленное место горожан. Вовсю гремела музыка! Помнится, в моде был твист. Молодежь осаждала аттракционы и карусели. С визгом взлетала к небесам на огромных качелях–лодках. Был и ресторан, где ежедневно проводились всевозможные увеселительные мероприятия. Впрочем, он и сейчас есть, только не работает. И вот я иду по аллее, точно зная, что весь мой род, целый клан, у меня под ногами…

Перед Пасхой мы семьей ходи на кладбище, где покоится уже наше поколение. Вон с тем – за одной партой сидели, а с этим – когда-то работали вместе. От обильных дождей все там заросло травой, долго пришлось наводить порядок. Возвращались домой усталые, еле волоча ноги. Но главное – дело сделали! Убрали, посыпали песочком. Только на душе было тяжело: состояние не то подавленности, не то раздражения. Да ещё и сын все время приставал с вопросами. И только, когда он в который раз спросил отца: «Пап, а кто этот человек был при жизни?» – указывая на роскошную трехглавую стелу, мимо которой только что прошли, все прояснилось. Чувство возникло, когда, протискиваясь боком, обходили это ограждение – монумент какой-то! Ни дать, ни взять – пантеон! Метров шесть в длину и три в ширину. А в кованой ограде баснословно дорогой памятник. Нет, не знаменитости. Одному крутому бизнесмену! К тому же, сооружение находится прямо на асфальтированной аллейке, загораживая проход. Обходя его, люди невольно затаптывают чужие могилы. А что? Там же лежат простые работяги!
На этом участке уже давно нет места для захоронений, оно переместилось в дальний конец кладбища. Но там лежать не престижно! Получается, не только живым, но и мертвым обязательно надо быть в центре внимания, на виду! И даже здесь, на погосте, всех растолкать, водружая себя, любимого, на хорошее место, да ещё и в глаза бросаться роскошью! Здесь много таких монументов. Один другого краше, один другого больше! Какое-то состязание в безвкусице! Но ведь это же кладбище, люди! Надо быть скромнее. Где же соизмеримость? Смирение перед Всевышним? Это на Земле мы короли, министры и сапожники, это на Земле рядимся в призрачные одеяния. Но перед вечностью все равны! А вот в быту – кто во что горазд! Подводит чувство меры. Глядя на такие «произведения искусства», сын думает, что там покоятся национальные герои. О, если бы! Пускай уже у нас мозги наперекос, но как все это объяснить подрастающему поколению? Невольно вспомнишь Высоцкого: «…Нет, ребята, все не так! Все не так, ребята!»
– Пап, так кто дядя был при жизни? – не унимался Ромка.
– Обыкновенный дядя, сынок. И может даже, писал с ошибками, как и ты.
– А почему же тогда могила занимает столько места?
– Отстань, а?!
– Ну, что отстань, скажи, почему?!
– Да потому, что я не знаю, что ответить! – злился отец.
Но, пройдя немного, успокоился и решил расставить точки над «и». Кто же будет им развивать мозги? И так уже дошли до ручки, ничего не знают. Недавно наш сорванец выдал, что Париж находится в Нью-Йорке!
– Никогда не завидуй и не подражай таким вещам, – с расстановкой сказал муж, – помпезность сооружения никак не связана с заслугами этого человека, а только с его деньгами. В самой скромной могиле с обыкновенным деревянным крестом может лежать очень достойный человек и в такой шикарной – полное ничтожество.
Рома недоверчиво взглянул ему в глаза.
– К сожалению, мой мальчик, это так! – развел руками отец.
Слушая их беседу, я, не вмешиваясь, шла чуть поодаль.
– Помнишь, – продолжал он, – когда-то я тебе объяснял, что Рафаэль и Микеланджело вовсе не черепашки ниндзя из мультфильма, как ты считал, а великие художники?
– Помню, – покраснев, сказал Ромка.
– Я не знаю, что заставило создателей фильма так глупо использовать имена знаменитых личностей, но в результате в ваших детских головах происходит полная неразбериха! Вот ответь мне, не знаешь ли ты случайно, кто такой Моцарт или, скажем, Бах?
Фамилии почему-то рассмешили школьника.
– Не смейся! Говори, знаешь или нет?
– Ну-у, – протянул сын в раздумии, – один из них, кажется, пианист, а другой…
– Я так и знал. Так вот, если будешь все время играть в Интернете, отбивая зомби «бошки», совсем в тупицу превратишься!
– Ну, че ты, пап?!
– Да ниче! Стыдно этого не знать, вот че! Я расскажу тебе о них, потому что это как раз и касается шикарных памятников.
Мальчик удивился, но отец сказал:
– Эти люди великие композиторы. А Моцарт – вообще высочайший гений всех веков и народов! «Вечный солнечный свет в музыке», как его называет весь мир. В свои четыре года он уже сочинил первый концерт!
– Маленький ребенок не может этого сделать, – возразил Ромка.
– Конечно, не может! Во всяком случае, такого больше никогда и ни с кем не случалось! Но, тем ценнее этот музыкант. Он был несказанно талантлив и всю жизнь очень беден. А произведения его до сих пор считаются непревзойденными в мире! Как ты думаешь, что стоит на его могиле?
– Наверное, что-то очень изысканное!
– Эта личность, безусловно, достойна самого великолепного памятника, какой только можно вообразить! Но… поклониться его праху не может никто!
– Почему? – спросил сын.
– Потому что неизвестно место захоронения. Только предположительно… Он умер молодым, всего в 35 лет! Считают, что был отравлен.
Отпевали композитора в маленькой венской часовенке Собора Св. Стефана. Когда закончилась церемония, уже смеркалось. Катафалк, везущий гения, одиноко покинул пределы города. За гробом даже никто не шел! Жена очень болела, а немногочисленных друзей разогнал промозглый декабрьский дождь. Вымокший до нитки кучер да тощая угрюмая лошадка – вот и все, кто провожал его в последний путь. Гробовщики опустили Моцарта в общую яму, куда зарывали по 5 – 10 покойников, в основном, нищих и бродяг. Отдельную могилу мог себе позволить только очень состоятельный человек. Вот такой участи удостоился великий маэстро! Неизвестно, почему его жена только через 18 лет пришла навестить мужа. Однако ей не смогли показать, где он покоится, потому что прежний смотритель давно умер, а новый ничего не знал. И только по прошествии многих лет, в Вене, на кладбище Святого Марка, благодарные потомки возведут композитору скромный кенотаф и поставят его наугад, где, по их расчетам, должно находиться одно из самых знаменитых захоронений мира! Благодаря которому, это кладбище стало известным.
Отмечая столетие со дня смерти великого Моцарта, изваяние перенесли в так называемый «музыкальный уголок» Центрального кладбища Вены, где обрели покой многие известные музыканты, в том числе и Штраус. А прилежный смотритель старого кладбища, боясь, что место снова затеряется, как сумел, соорудил из разбитых плит маленькое надгробье. Чем оказал большую услугу. Вскоре кенотаф Моцарта со скорбящим ангелом возвратили обратно.
Некоторое время Рома шел в раздумии, а потом тихо произнес:
– Пап, а с Бахом что случилось?
– А Бах, сынок, дожил до старости, только ослеп. И, будучи больным, да еще и в кромешной тьме, все равно не прекращал сочинять музыку! Диктовал ноты своим близким, а те прилежно записывали. Его похоронили возле церкви Святого Иоанна в Лейпциге, где он служил кантором. На могилу водрузили большой надгробный камень. Но со временем через это место проложили дорогу и камень убрали. Ходили люди, даже не догадываясь, что топчут прах великого человека. Место мало-помалу предавалось забвению. Только через много лет, когда стали расширять пределы церкви, на останки Баха случайно наткнулись и перезахоронили. Воистину, Божье провидение! Но во время Второй мировой войны опять приключилась беда! Церковь Святого Иоанна попала под бомбежку и была разрушена вместе с уникальным склепом. И только в мирное время в 1949 году Бах, наконец, упокоился навеки возле церкви Святого Фомы, где была установлена бронзовая плита, а позже напротив этого места великому композитору возвели достойный памятник.
Так скромно покоятся известнейшие в мире знаменитости.
Дальше мы шли молча, думая каждый о своем. Я не знаю, что Ромка понял из всего сказанного. Обилие самой противоречивой информации, окружающей нас, не ведет к добру. Двойная мораль, которой живет общество, трудна для восприятия, к тому же, подрастающее поколение и не стремится разобраться в ней. Теперь ведь как? Если шуршат доллары, человека уважают. В противном случае – извините! Таков современный быт.
Конечно же, есть дела и важнее, чем кладбища! Но ведь речь не о них, а о стремлении весьма посредственных людей себя увековечить. Чем больше наследили в жизни, тем больший постамент себе и возводят. Думаю, со мной многие согласятся. А если вдруг эта тема кого-то заденет и разозлит, и человек подумает: «Ну, какое ей дело до помпезных надгробий?! Захочу – сооружу еще выше и еще круче»!
Я отвечу – пожалуйста! Хоть до Эвереста! Только ведь масштаб личности от этого не изменится.

Солодкая, А. ПЕРЕД ВЕЧНОСТЬЮ ВСЕ РАВНЫ / А. Солодкая [ Электронный ресурс ] // Свой вариант.- 2018.

Режим доступа: http://mspu.org.ua/prose/6104-pered-vechnostyu-vse-ravny.html