Литература края

Некрасовский Марк

Танго смерти.

Сколько их было? Дюжина?
Семнадцать иль двадцать пять?
Жизнь войной отутюжена
И не кому их считать.

Каждый из них был маэстро,
Гордость и слава страны.
В состав одного оркестра
Смертью они сведены…

* 1 *
Гласили фашизма законы,
Бог создал евреев зря.
И повезли эшелоны
Их в гетто и лагеря.

Из Франции, Бельгии, Польши
Везли их на смерть палачи.
Жизнь в лагере длится не дольше,
Чем время дойти до печи.

Не знали убийцы сомнений,
Приказы нельзя обсуждать.
А пепел как удобрение
Крестьянам легко так продать.

Одежда, обувь, игрушки -
Всему есть своя цена.
На деньги делали пушки,
Чтоб продолжалась война.

А кожу на абажуры,
Моды фашистской писк.
Правда, для тонкой натуры
Есть огромнейший риск.

Может не выдержать разум
Так трупы сжигать людей.
И выход нашёлся сразу
Евреев сожжёт еврей.

Дадим для таких отсрочку,
Может и смерть подождать.
А выполнят дело – точка.
Прикажем всех расстрелять.

Жиды нам твердят о вкладе
В мировую культуру.
Нет личности в этом стаде,
Знаем мы их натуру.

Еврей по натуре шлюха.
Продаст и родную мать
Скажем, и гениев духа
Арийцев будут играть.

И вот из всех эшелонов,
Прибывших из разных мест,
Для подтвержденья «законов»,
Собран был лучший оркестр.

Играйте Вагнера, Баха
И шанс есть жизнь сохранить.
Что побледнели от страха?
Не бойтесь, будете жить.

Каждый из них был маэстро,
Гордость и слава страны,
В состав одного оркестра
Смертью они сведены…

* 2 *
После вечерней проверки
В бараке оркестр не спал,
И каждый по личной мерке
Всю свою жизнь проверял.

Тишину разорвал скрипач,
Тот, что был всех моложе.
«Есть в сердце моём только плач:
Что ты делаешь Боже?

Когда мы играли Баха
В печь уходил мой отец.
И скрипка была как плаха,
И разве я не подлец?

Жизнь продлевать на коленях -
Это удел рабов.
Нет во мне больше терпенья,
Нет утешения слов.

Завтра я скрипку брошу
Оркестра покину строй
Чтоб коменданта рожу
Не радовал я игрой».

- Музыка наше оружие! –
Прервал его речь дирижер, –
Вскроем врагов мы бездушье,
Убийцам дадим отпор.

Танго написано мною.
У каждого выбор есть
Струсить пред вражьей стеною
Иль защитить свою честь.

Подарим надежду жертвам,
Расскажем о вечной любви
И пусть всех нас ждёт muerto*.
Спас он всегда на крови».

 

* 3 *
А вечером после акции
Оркестр комендант собрал
И стал им читать нотации:
«Жид по натуре нахал.

Приказывал: Вагнер и Бах.
Что же вам так неймётся,
Думаете на небесах
Вам и это зачтётся?

Вы можете исполнять
Ваше жидовское танго,
Но вам придётся узнать
О принципе бумеранга.

Сыграете, в крематорий
Уйдёт от вас музыкант.
По пеплу узнаем вскоре
Сколько же весит талант.
_____________________________
muerto* - исп. - смерть.

А жизнь только раз даётся
И глупо зазря сгореть.
Выбор у вас остаётся:
Геройствовать - это смерть.

Мораль для тонущих гири,
И кто вас будет винить?
Играйте «Полёт Валькирий»
Чтоб жизнь свою сохранить».

Сказал и ушёл, оставив
Стоять музыкантов строй.
И каждый думал о праве
Себя сохранить игрой.

И каждый думал о близких,
Сгоревших в огне печи.,
Об утреннем страшном риске,
И не было сна в ночи.

И не было сна и каждый
К утру для себя решил,
Хоть жизнь даётся однажды
Предателю свет не мил.

А утром пришли вагоны,
И смертники строем шли.
И танго сквозь все препоны
Пело о вечной любви.

О том, что ждёт их всех счастье.
О том, что спасенье есть,
Что скоро пройдёт ненастье
И радостной будет весть…

Когда же покинул вагон
Последний новоприбывший.
Тромбон положил на перрон
Старик, что был всех их тише.

Он выбрал себе дорогу,
Ведущую в крематорий,
Как лестницу прямо к Богу,
С которым встретится вскоре.

И завтра играли танго,
И брошен был контрабас.
(А принцип ваш бумеранга
Коснётся наци и вас).

И так день за днём, играя,
Редел музыкантов строй,
И словно ворота рая
Оркестр открывал игрой.

Последней играла скрипка,
Как с Богом вела разговор.
И музыканта улыбка
Фашизму давала отпор.

Пощёчиной бил талант,
И став, как бумага белым,
В скрипача сам комендант
Свой разрядил парабеллум…

***
Сколько их было? Дюжина?
Семнадцать иль двадцать пять?
Жизнь войной отутюжена
И не кому их считать.

Мир их исчез в круговерти.
Стёрт был с лица Земли.
И танго любви и смерти
Нот нигде не нашли.

А что же от них осталось?
Рассказ, а это не малость,
О том, как живые мишени
Погибли, не став на колени.

Каждый из них был маэстро…

***
Ах, как радовались карьере.
Ах, какие сияли дали.
Всё получено в полной мере
Деньги, слава, посты, медали.

Только вдруг решено и баста.
Разбирайте всё наше добро.
В среднем возрасте это часто
По народному - бес в ребро.

И бросают «цари» свои царства.
В неизвестность уходят «цари».
Понимая, свобода богатство,
А не доллары, франки, рубли.

Вот Гоген наплевал на работу,
На жену, на друзей, на детей.
Как охотник ушёл на охоту
За палитрой далёких морей.

И не кризис причина ухода
Да и возраст совсем не причём.
Просто стала вдруг лётной погода,
Чтоб лететь за весенним дождём.

Трубач

«Ничто твоей души не сокрушит» *
Я повторяю словно заклинанье.
Как хорошо когда есть в жизни щит,
Чтоб выдержать любые испытанья…

А он не умел делать деньги
И вечно был, замкнут в себе.
Любил Джетро Талла и регги.
И соло играть на трубе.

Когда душа его пела
Ласкал он трубу, как жену.
И словно женщины тело
Она отвечала ему.

И было в музыке этой
Экстаз и томленье души,
Страсть, что горит как комета,
И шёпот в ночи: "Не спеши".

Вся жизнь от рожденья до смерти,
И радость, и горестный плач.
Весь мир на звучащем мольберте
Создал гениальный трубач.

Плевать, что скандалят соседи.
Сбежала жен. Денег нет.
Маэстро влюблён в силу меди
И вытянул счастья билет.

Пока мелодия в душе его звучит
Ничто его души не сокрушит.

*И.Бродский

Ода меди

Золоту не дано
То, что умеет медь.
Разве может оно
По-человечьи петь.

Плакать словно труба.
Как саксофон страдать.
Золоту не судьба
Медью простою стать.

Медью гудит струна,
Медью тарелки звенят.
Медь и только она
Звуков построит ряд.

Медью звучит талант.
Медью он обрамлён.
Оттого музыкант
В силу меди влюблён.

***
Исчерпав предназначенье
Парус твой висит как тряпка.
Прошлых лет ночные бденья
Телу вовсе не зарядка.

Изменились интересы:
Краше рая тёплый угол.
Ни к чему тебе принцессы
С этим делом нынче туго.

Стал гуляка домоседом.
Жизни цель - покой для тела.
И казаться стало бредом,
То, что юность раньше пела.

Юность вдребезги разбилась.
Потерялась вся в траве.
Отчего всё так случилось?
Стих твой ветер в голове…

Пусть считают это дурью.
Крутят пальцем у виска.
Я себе желаю бурю
До последнего звонка.

Баллада о стаффордшире

Для породы отбирают лучших
Лучших это значит самых злых
Оттого из всей щенячьей кучи
Лишь меня оставила в живых.

Я спасён. Других в мешок и в воду.
И о них не стоит горевать.
Нужно всем нам улучшать породу
Мой хозяин любит повторять.

Мой хозяин Бог и Повелитель.
Настоящий истинный вожак
Не снимает даже дома китель
Всех вокруг зажав в стальной кулак.

Главное понять, что ты лишь псина
Что приказы нужно выполнять.
Что всего важнее дисциплина
И не вздумай даже зарычать.

Так же важно знать предназначенье
Ведь на этом наш построен мир
Я рождён участвовать в сраженье
Я боец, а значит стаффордшир.

Раз хозяину нужна валюта
И хозяин биться приказал
Я с противниками дрался люто.
И всегда я в битвах побеждал.

Только вдруг вокруг всё изменилось
В жизнь хозяина вошла жена
На осколки счастье раскрошилось
Из осколков выросла стена.

Ерунда, что дело в волчьем гене
Человек во мне теперь живёт
Стаффордшир не станет на колени
Стаффордшир за счастье загрызёт.

Нет жены, Она теперь в могиле.
Смертный мне подписан приговор
Может счастье вовсе и не в силе
Как меня учили до сих пор?

***
Истории всегда бумажный след.
Бумага стерпит ведь любые сказки.
И, кажется, героев вовсе нет
Есть тщательно придуманные маски.

Историк, как художник-ретушёр
Лжеца венчает лаврами пророка,
А тот убийца, проходимец, вор
Стал рыцарем без страха и упрёка.

И вот для них возведен пьедестал
И мы хвалу поём им без границ.
Я книги о героях все продал.
Остался лишь гомеровский Улисс.

Я часто вспоминаю Одиссея,
Когда прейдя с гулянки допоздна,
Жене я объясняю не краснея,
Что опоздал, то не моя вина.

А виноват лишь Бог и обстоятельства:
Туман, гроза и сильный гололёд,
Что помешало моему сиятельству
Не много раньше завершить полёт.

Я часто вспоминаю Одиссея…

Волшебник
Сусуев Г.

Сжимает мир до одного листа
Нет не листа, сжимает мир до строчки,
До маленькой, но очень важной точки
Есть в каждой точке жизни красота.

Сродни его искусство колдовству.
Таким талантом обладали маги
Рождает он на белизне бумаги
Людей и судьбы, солнце и листву.

В его стране, где рифы-терриконы
По глади моря половецких трав
На все, на свете наплевав законы
Как мачта корабля плывёт жираф.

А ветер в проводах поёт всем веду
И возле дуба, что друиду свят,
Два нищих старика ведут беседу
О том, что роскошь для ума как яд.

И автор сам их, слушая сужденья
Готов на мир по новому взглянуть.
Как хорошо когда твои творенья
Свой автономный выбирает путь…

И пусть твердят, что климат наш иной
Не бегают жирафы вдоль дороги,
Что это отголосок параной…
Но от чего так критики убоги?

***
В каждом сне таится подоплёка.
Каждый сон желания хранит.
Мне приснилась Незнакомка Блока
Я надеюсь, Блок меня простит.

Он её любил на расстоянье
Он молил, она не снизошла
Расстоянье это расставанье.
Оттого и в ночь она ушла.

Девушки всегда не любят робких
Их сердца слезой не растопить.
И терзают каблуков подковки
Тех, кто их не сможет покорить.

Мне приснилась музыка барокко
Всё смешалось: Запад и Восток.
Кстати новость для бедняги Блока
Незнакомки взял я адресок.

***
Слепая как крот Фаня Каплан
На ощупь стреляет в Ленина.
Фаничка, бросьте самообман,
Убейте лучше Пелевина.

Если он выдвинут на ура
На пост мирового гения
Значит в культуре нашей дыра
Величиной с поколения.

 

***
Когда начальство скажет слово «пОртфель»
В душе не смех, а горькая печаль.
Опять филологи устроят фортель
Добавят ударение в словарь.

Начальник прав. Наука ведь не дура
Им речь начальства, безусловно, свята.
Всё узаконит наша «профессура»,
Заметьте не под дулом автомата.

 

***
Держу пари, что я ещё не умер, *
Что быта не прилипла шелуха,
Что отыщу я в повседневном шуме
Мелодию чеканного стиха.

Держу пари, живу я не напрасно
Пока огонь во мне ещё горит
Пусть обжигает. Это так прекрасно,
Когда есть к жизни зверский аппетит.

Держу пари, что я, как ловкий шулер,
Раздам себе тузы и козыря.
Не буду сиднем я сидеть на стуле.
Клянусь и дня не проживу я зря.

Держу пари, не буду жить на сдачу,
Не буду жить с протянутой рукой,
На пустяки себя я не растрачу
И буду я душою молодой.

Но, боже мой, какой же я бездельник!
Опять всё перенёс на понедельник.

*О.Мандельштам

Некрасовский, М. Танго смерти / М. Некрасовский [ Электронный ресурс ] // Свой вариант.- 2018.

Режим доступа: http://mspu.org.ua/poetry/717-stixi-marka-nekrasovskogo.html