История Луганщины

Творец истории сквозь объектив

Фотографии цветные и черно-белые, маленькие и большие, семейные, портретные или событийные, как много они могут нам рассказать. Необъяснимое чувство охватывает тебя, когда берешь в руки старенькую, наклеенную на плотное паспарту, пожелтевшую от времени фотографию. За свою более чем 100-летнюю жизнь она повидала немало войн и слез, но была бережно сохранена своим обладателем для потомков, для истории, с каждым годом увеличивая свою историческую ценность. Сегодня фотографии являются неотъемлемой частью нашей жизни. Мы делаем их на камеры смартфонов и планшетов, рассылаем друзьям, размещаем в газетах, журналах, книгах; в интернете и в социальных сетях. Но куда реже мы помещаем их печатные варианты в домашние фотоальбомы, чтобы создавать свою историю...

Одним из «творцов» истории с помощью фотографии можно считать Льва Моисеевича Матусовского, его «Художественная фотография» находилась в городе Луганске, на улице Петербургской в доме Рейна.

Искренняя любовь связывала семью Матусовских с Луганском, с его жителями, отец - сохранял красоту города в фотографиях, младший сын - воспевал в стихах. Этот город стал родным для Льва Моисеевича, который переехал сюда с родителями в конце XIX века из города Богучар Воронежской губернии, где он родился 135 лет назад - 26 ноября 1884 года. В нашем городе он окончил Луганское городское высшее училище, а после смерти отца, в семнадцатилетнем возрасте, начал заниматься самостоятельным трудом. Во второй половине XIX века в Российской империи набирает популярность фотография, которая уже увлекла и покорила Европу. Бывшие художники стали называть себя фотохудожниками или фотографами и с таинственной улыбкой исчезали под плотным темным сукном фотоаппарата. Неизведанный ранее мир фотографии увлек Льва Матусовского, и он, в 1905 году, записался в ученики к Семену Уманскому. В Луганске в начале XX века Семена Ильича Уманского знали все. Его фотоателье находилось на верхнем этаже его дома, построенного на пересечении ул. Казанской и 11-й Линии. Ателье пользовалось огромной популярностью, а свое мастерство и чувство стиля Семен Уманский стремился передать своим ученикам. Лев Моисеевич был одним из лучших его учеников, он умел чувствовать характер человека, умел выбрать правильный ракурс и позу. Громадный, с длинными волосами и одно время даже с бородой, он имел грозный вид, однако был очень спокойным человеком с ласковым, приятным голосом. Носил свободную блузу без пояса с небрежно расстегнутым воротом, которая, как ему казалось, подчеркивала его принадлежность к живописи. Свой собственный фотосалон Л.М. Матусовский открыл в 1912 году, где оказывал следующие услуги: исполнение фотографических работ, съемка групп, видов, а также составление альбомов для подношений и юбилеев. «.. .Отец до самой темноты Фотографировал мосты, Людей с оружием в руках, Спешащих утром на фронты. И застывали на момент Герои будущих легенд, Благословенные крестом Тяжелых пулеметных лент...». Так в стихотворении «Моя родословная» описал работу своего отца известный поэт-песенник Михаил Львович Матусовский. В витрине ателье фотографа Матусовского висели портреты луганчан, наклеенные на картонные паспарту с его фамилией. Чтоб попасть в ателье, надо было предварительно пройти в гостиную, а потом уже в студию. Одна стена и крыша фотостудии были стеклянными. В центре зала стоял аппарат, перед объективом которого прошел почти весь город. Лев Моисеевич долго усаживал клиента на диване или пуфике, или на бутафорском камне, сделанном из папье-ма- ше. Еще был легкий переносной мостик, так что при желании заказчик мог сняться, картинно облокотившись на перила этого мостика. Он так и сяк поворачивал клиента к свету, заставлял его принимать различные позы и улыбаться, а потом скрывался под черным сукном. Аппарат у него был добротный, старомодный, вероятнее всего, созданный сразу же вслед за камерой Обскура. Придавая особый воинственный вид этому сугубо мирному прибору, из камеры угрожающе торчал крупнокалиберный объектив фирмы Цейса. Лев Моисеевич перебегал от клиента к фотоаппарату, устанавливал нужную диафрагму. Снова ны- рял под сукно и, наконец, произносил как заклинание: «Спокойно, снимаю!» Услыхав эти слова, клиент должен был набрать в легкие воздух и на некоторое время превратиться в статую, он не имел права даже моргнуть. А фотограф отсчитывал вслух экспозицию: «Раз, два, три... Готово!» - и быстро накрывал черной крышечкой сверкающую цей- совскую оптику, словно поймал изображение и боялся, что оно улетучится из аппарата. Любил Лев Моисеевич делать семейные фото, на которых запечатлел членов своей семьи в разных образах и в разное время. Есть в семейном альбоме Мату- совских редкие фотографии и самого фотографа, сделанные в тот период, когда он ухаживал за своей будущей супругой Эсфирь Михайловной Брукман. «Папа снимался, когда ухаживал за мамой и ходил в женихах. У него были мопассановские усы с закрученными вверх кончиками и два костюма - светлый и темный в полоску, из которых он, чтобы произвести должное впечатление на невесту, умудрялся составить четыре выходные пары, надевая попеременно пиджак и жилетку от одного костюма с брюками от другого, и наоборот». Таким видел своего отца на старых фотографиях Михаил Матусовский. У Льва Моисеевича и Эсфирь Михайловны было двое сыновей: старший - Матвей (Моисей), и младший - Михаил. Как и полагается в творческой семье оба мальчика были талантливы, они с детства писали стихи. Первые работы в школьной стенгазете не увенчались желаемым успехом, а вот следующие пробы пера были оценены по достоинству. «Мне не исполнилось еще двенадцати, как в местной газете «Луганская правда» сочли возможным поместить мое стихотворение «Велопробег». Даже со скидкой на возраст стихи были беспомощными. В этом же номере публиковались стихи моего старшего брата. Наши произведения были заверстаны, как говорят газетчики, в колонку, одно под другим, и для того, чтобы не ввести читателей в заблуждение, под ними было подписано: М. Матусовский (старший) и М. Матусовский (младший). Мы начали свою литературную деятельность, как братья Гонкуры. И только несколько лет спустя мой брат образумился и стал хорошим инженером, специалистом по транспортному машиностроению. Со мной этого не произошло...». Михаил Львович свое детское увлечение поэзией умело перевел в профессиональную деятельность. Он окончил Московский Литературный институт имени Горького, Московский институт философии, литературы и истории имени Н. Г. Чернышевского, стал известным поэтом-песен- ником. Работал в соавторстве с композиторами: М. Фрадкиным, И. Дунаевским, В. Соловьевым- Седым, В. Баснером, В. Шаин- ским и другими. Песни на стихи Михаила Матусовского звучали на радио и в кинофильмах, их пели студенты и рабочие, дети и взрослые - это песни на все времена и для всех возрастов. Песня «Подмосковные вечера», написанная Михаилом Матусовским в соавторстве с Василием Соло- вьевым-Седым для кинофильма «В дни спартакиады», стала узнаваема и любима не только на территории бывшего СССР, но и, без преувеличения, во всем мире. Эту песню исполняли на английском, французском, испанском, итальянском, китайском языках, она даже занесена в «Книгу рекордов Гиннесса» как самая исполняемая песня. Михаил Львович с любовью и трепетом вспоминает о своей семье, о городе своего детства, о том, какая жизнь была в Луганске в начале XX века. Все свои воспоминания он описал в книге «Семейный альбом», которую начал простой, но очень информативной фразой «Я сын фотографа, имеющего собственное ателье на главной Петроградской улице...». Именно это «собственное ателье» принесет немалые хлопоты семье Матусовских в конце 1920-х годов, когда Лев Моисеевич окажется в черном списке «лишенцев». Прим. автора: «Лишенец» - гражданин СССР, лишенный избирательных прав в 1918-1936 годах. К «лишенцам» причислялись лица, которые использовали труд наёмных работников или жили на нетрудовые доходы. Лица, лишенные избирательных прав, не имели возможности занимать любую должность, а также учиться в средних специальных или высших учебных заведений. Он, который считал себя безобидным кустарем, вдруг лишился всех прав и возможностей, а перед его сыновьями сразу закрылись двери всех учебных заведений города. Однако JI.M. Матусовский не мог смириться с тем, что его сыновья не получат образования, и не получится из них ни инженера, ни техника, поэтому неоднократно писал обстоятельные письма, обивал пороги начальства. Разрешить эту ситуацию не помогало даже то, что он с 1920 по 1926 годы работал фотографом Окружного исполкома и какое-то время был фотографом ЧК. Спустя время, конечно, этот вопрос был благополучно разрешен, Лев Моисеевич восстановил свои права, Матвей окончил машиностроительный техникум, а Михаил - строительный техникум, и жизнь каждого из них выходила на свою тропу Лев Моисеевич работал фотографом в Луганске и накануне Великой Отечественной войны, и после освобождения города из оккупации. Он продолжал дарить людям радость своей работой. После того как не стало его любимой жены Эсфирь Михайловны, Лев Моисеевич переезжает к младшему сыну Михаилу в Москву, где его с нетерпением ждали любимые внучки - Лена и Ира. Не стало Льва Моисеевича в 1960 году, а в Луганске еще долго помнили «громадного», добродушного фотографа с обаятельной улыбкой, в знаменитой черной шляпе, чье фотоателье находилось на Петербургской. Он хотел, чтоб над поселком не было ненастных дней, Были юноши красивей, были девушки стройней, Чтобы не было хибарок, немощёных площадей, Чтобы не было горбатых и веснушчатых людей.

Дарья Кустова главный хранитель ГУ «Музей истории г. Луганска»

Кустова, Д. Творец истории сквозь объектив / Д. Кустова // XXI век. – 2019. – 9 декабря.