Поколение победителей

«На войне всегда страшно, не верьте, если кто скажет: что не страшно, — говорил при жизни Константин Митрофанович ГАШЕНКО, простой русский солдат, прошедший две войны. — Но на то и человек, чтобы преодолевать себя и свои страхи. Нелегко стать настоящим солдатом. Главное — исполнять службу до последнего и перед своей совестью быть честным».

СЕМЬЯ Гашенко перебралась в Лозовую Павловку в 1928 году из деревни Лебедин Сумской области. Сняли небольшой уголок в доме на ул. Коминтерна. Семья была большая: три мальчика и две девочки. Отцу—Митрофану Кондратъевичу—непросто было в одиночку прокормить всех, и потому сыновья рано пошли на работу. Константин Гашенко стал крепильщиком в шахте.

Бурный рост народного хозяйства предъявил новые повышенные требования к угольной промышленности Донецкого бассейна. Главная угольно-металлургическая база страны давала ценные марки высококачественного угля для металлургической, коксохимической промышленности, транспорта и электростанций. И хотя общая производительность шахт Донбасса из года в год увеличивалась, потребность в угле значительно опережала темпы роста угледобычи. На вес золота были и рабочие руки, и потому на службу в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии молодой горняк Гашенко был призван не в 20, как тогда было положено, а на три года позже, в 1937-м.

Попал Константин в артиллерийские войска. Служба пролетела незаметно, мыслями Гашенко был уже дома, старшина роты вывесил список на недельный сухой паек для увольняющихся из армии, издали только приказа комполка, но... пришлось задержаться на полгода — в ноябре 1939-го началась финская война.

26 ноября 1939 года в районе деревни Майнил возле советско-финской границы группа советских военнослужащих подверглась артиллерийскому обстрелу с финской стороны и понесла потери. Советские власти обратились к Финляндии с весьма умеренной нотой, содержащей обвинения в обстреле, и призыв отвести войска от границы на 20-25 километров. Финская сторона в резкой манере обвинила СССР в провокации (самообстрепе) и предложила начать переговоры об «обоюдном» отводе войск. Последнее было в принципе невозможно, так как граница Ленинграда частично совпадала с государственной, и оголить город было, естественно, никак нельзя. Советская сторона выразила возмущение как самым предложением, так и тем фактом, что Финляндия отказалась признавать свою вину.

Два дня спустя пакт о ненападении с Финляндией был разорван, а через четыре дня началась достаточно тяжелая для Советского Союза (хоть и завершившаяся победой) война.

«Линия Маннергейма (комплекс оборонительных сооружений между Финским заливом и Ладогой, созданный в 1920—1930 годы с подачи главнокомандующего маршала Карла Маннергейма на финской части Карельского перешейка 132—135 км длиной—Прим.) стоила жизни десяткам тысяч наших солдат, — вспоминал Гашенко. — Раненых, убитых и обмороженных было много с обеих сторон. Никогда не забыть наш первый бой, проведенный с живой силой противника. Он стал настоящим испытанием для нас, необстрелянных новобранцев. Тот бой был сражением с собственным страхом. Свистели пули, разносились стоны раненых. Каждому чудилось: сейчас то же будет и со мной, вот-вот и в меня попадет пуля! Большинство лежали, уткнувшись лицом в землю и обхватив голову руками. Потом мы уже пообвыклись. Страх, конечно, никуда не делся, но он уже не мешал воевать, мы не теряли разума и самообладания. Вообще, надо сказать, на войне некогда думать о страхе, нужно выполнять приказ».

В марте 1940 года, осознавая, что война проиграна, Финляндия запросила мирных переговоров, на которые СССР согласился. По итогам переговоров, Финляндия передала Советскому Союзу около 40 тысяч квадратных километров территории в Карелии, Лапландии, на полуостровах Рыбачий и Средний. Однако уже спустя год с небольшим, Финляндия эти территории себе «вернула» и захватила новые, выступив союзником Третьего Рейха (финны претендовали на всю Карелию и на весь Кольский полуостров, предлагая установить свою границу по Неве). Кроме того, Финляндия официально поддержала уничтожение Ленинграда со всем населением, и приняла деятельное участие в реализации данного плана. Несмотря на роль Финляндии в преступлении против Ленинграда и содержание советских граждан в финских концлагерях, с Финляндией СССР поступил после Победы более чем гуманно, фактически вернувшись к границам 1940 года.

Вот уже который год одной из претензий русофобов к Советскому Союзу является «коварное нападение» на маленькую Финляндию.

Но были ли присоединенные в 1940, а затем во второй раз—в 1944 году — земли исконно финскими? Вопрос достаточно любопытный. Осложняет его то, что до 1917 года Финляндия полностью являлась частью Российской империи (была передана ей Швецией в 1808 году).

В 1917-м Советская Россия подарила Финляндии независимость, на что финны ответили черной неблагодарностью. В 1918 году они заявили претензии на ряд исконно российских земель и начали агрессию. В результате контрнаступления Красной Армии в 1919 году часть захваченных Финляндией земель удалось вернуть назад, но все же в 1920 году, при заключении Тартуского мира, финны сохранили под своим контролем значительную часть аннексированной российской территории: Западную Карелию до реки Сестра, Печенегскую область в Заполярье, части полуостровов Рыбачий и Средний.

В 1921—1922 п: имела место новая агрессия против СССР, известная как Вторая Советско-Финская война (Первая — это война 1918— 1920 годов), но ее итоги уже ничего принципиально не изменили.

Изначально Советский Союз не планировал возвращать все эти территории себе военным путем. Просто к 1938 году в Союзе понимали, что все идет к тому, что Третий Рейх нападет на СССР (к этому Гитлера усиленно побуждали западные страны — вспомним Мюнхенский сговор). Осознавали в Москве и то, что один из ударов так или иначе будет нанесен через территорию Финляндии. Поэтому тот факт, что второй по значению город страны—Ленинград — стоял на самой границе, делал положение Советского Союза просто ужасным.

Москва в 1938 году даже не выдвигала к Финляндии никаких территориальных требований — просто просила ряд гарантий на случай войны с Германией. Однако Финляндия их не дала.

В начале 1939 года Советский Союз попросил в аренду острова Гогланд, Лаавансаари (ныне Мощный), Тютярсаари и Сескар, предложив в качестве компенсации земли в Восточной Карелии. Но и эти переговоры закончились безрезультатно, что достаточно красноречиво указывало на то, как поведет себя Финляндия после начала большой войны.

В октябре 1939 года СССР предложил Финляндии заключить пакт о взаимопомощи, но и тут Москва получила жесткий отказ.

В октябре-ноябре 1939 года Советский Союз на переговорах предложил финнам расширить пакт о ненападении и обменяться некоторыми территориями. Причем, в обмен на не представляющие никакой ценности для Финляндии прибрежные земли ей предложили в два раза больший участок в Советской Карелии!

И снова — отказ. К чему готовилась Финляндия — стало очевидно.

Возможно, последовавшие за этим пограничные провокации можно было и «проглотить», но в этом случае через полтора года Ленинград неминуемо бы пал, и вслед за ним с высокой вероятностью пала бы и Москва. Ленинград же «сковал» в 41 -м огромные силы нацистов и финнов, не дав Гитлеру необходимых резервов для взятия столицы СССР.

ЛИШЬ в конце 1940 года Константин Гашенко вернулся домой. Устроился на работу, началась счастливая мирная жизнь. Но не прошло и полугода, как в мае 1941 -го его забрали на переподготовку в Ленинакан. Снова пришлось взять в руки оружие и уже не отпускать до конца Великой Отечественной войны: с летних лагерей переподготовки Гашенко ушел на фронт.

«Господствовавшая в воздухе авиация наносила большие потери нашим частям и нарушала управление войсками, — вспоминает Гашенко. — Днем мы буквально были прижаты к земле. Отступали только по ночам. О сне и еде речи не шло, отдыхать не приходилось. Мой взвод из 30 человек и две лошадки лесными тропами и полями тянули орудие батареи — «сорокопятку» (45-миллиметровая противотанковая пушка— Прим.). В села и деревни не заходили, по полям собирали буряк, картошку, ели прямо в сыром виде».

15 декабря 1944 года. Восточная Пруссия. Старший сержант Константин Митрофанович Гашенко.

Однажды бойцы случайно натолкнулись на домик лесника, который стоял на опушке леса. Бойцы—молодые, неопытные ребята — обрадовались: хоть какая-то передышка, может, и еды удастся раздобыть... Но Гашенко — солдат бывалый, про-шедший уже одну войну — запретил туда соваться. «Вначале надо осмотреться, что да как, — сказал он, — а не лезть напролом». Как Гашенко предполагал, так и вышло: из засады бойцы увидели, что на постое у лесника были немцы, их был полон дом! Наши солдаты не стали поднимать шум, обошли избушку стороной и отправились дальше.

Почти в полном составе взводу удалось перейти линию фронта, выйти к своим. Как и другие бойцы, вышедшие из окружения, они прошли проверку НКВД, причем, прошли быстро, потому как выходили группой, вместе с командиром, документы сохранили, присяге остались верны и даже орудие батареи приволокли. Бойцы сразу же были направлены в действующие части.

В августе 1941-го Гашенко получил легкое ранение в плечо и был отправлен в госпиталь в Кемерово. Долечиться не пришлось — немцы подходили к Москве. В срочном порядке бойцам вручали оружие и отправляли на позиции на передовые участки фронта.

Гитлер планировал уже в августе- сентябре захватить Москву, но не тут- то было! Усилившееся сопротивление советских войск помешало этим планам. Одна только битва за Смоленск (10 июля —10 сентября 1941) задержала немецкое наступление на Москву на 2 месяца. Битва за Ленинград также оттянула часть сил вермахта, предназначенных для наступления на Москву. Немецкое наступление на столицу началось только 30 сентября.

Московская оборонительная операция развернулась на огромном пространстве, границы которого на севере проходили по реке Волге, от Калягина до Ржева, на западе — по рокадной железнодорожной линии Ржев—Вязьма—Брянск (до Дятькова), на юге — по условной линии Ряжск—Горбачево—Дятьково.

Были проведены: Орповско-Брянская, Вяземская, Можайско-Мало-ярославецкая, Калининская, Тульская, Клинско-Солнечногорская и Наро-Фоминская фронтовые оборонительные операции.

Несмотря на упорное сопротивление советских бойцов, к концу октября 1941 года немецким войскам 4-й армии и 4-й танковой группы удалось сбить соединения Западного Фронта с Можайской линии обороны практически на всем ее протяжении и постепенно отжимать их к Москве. Бои на Можайской линии обороны продолжались в среднем 7-9 дней, а на волоколамском направлении—10- 12 дней.

В конце октября бои шли уже в 100—80 км от Москвы, положение было катастрофическим. В то же время и немецкие войска понесли потери и нуждались в некоторой передышке и пополнении. Командование Красной Армии использовало это время для уплотнения боевых порядков оборонявших столицу войск.

Ко 2 ноября фронт стабилизировался, немцы временно перешли к обороне.

Для возобновления наступления на Москву вермахт развернул пятьдесят одну дивизию, в том числе тринадцать танковых и семь моторизованных. По замыслу немецкого командования группа армий «Центр» должна была разбить фланговые части обороны советских войск и окружить Москву.

Однако и советское командование усилило опасные участки фронта резервами и пополнениями. Большое политическое значение имел парад на Красной площади 7 ноября 1941 года. Тем самым советский народ продемонстрировал решимость сражаться до конца. Прямо с Красной площади бойцы уходили в окопы.

16 ноября немецкие войска вновь пошли в наступление, планируя окружит советские часта, захватить Москву и победоносно закончить кампанию 1941 года. На Волокаламском направлении путь немцам преграждала 316-я стрелковая дивизия под командованием генерала И. В. Панфилова. Со своим противотанковым артиллерийским полком в боях под Волоколамском наш земляк Константин Гашенко поддерживал огнем легендарную панфиловскую дивизию, которая первая доказала, что немец не всесилен, его можно бить и побеждать!

В конце ноября — начале декабря советские войска получили значительные подкрепления: подошли эшелоны с пополнением, боеприпасами и вооружением с Урала и Сибири, из Средней Азии и с Дальнего Востока. В состав Западного фронта были переданы три общевойсковые армии (1-я ударная, 20-я и 10-я), девять стрелковых и две кавалерийские дивизии, восемь стрелковых, шесть танковых бригад и большое количество специальных частей.

5 декабря войска Калининского фронта (генерал-полковник И. С. Конев), а 6 декабря — Западного (генерал армии Г. К. Жуков) и правого крыла Юго-Западного фронтов (маршал С. К Тимошенко) перешли в контрнаступление.

В конец измотанных бойцов из подразделения Гашенко вывели из окопов на переформирование, их место заняли сибирские дивизии. Но отдохнуть не пришлось. Не имея военного опыта, под натиском немцев сибиряки гибли один за одним. Пришлось возвращать на передовую опытных бойцов.

В результате контрнаступления и общего наступления советских войск враг был отброшен на 100—250 км. Полностью были освобождены Тульская, Рязанская и Московская области, многие районы Калининской, Смоленской и Орловской областей.

За участие в боях по защите столицы Константин Гашенко получил медаль «За оборону Москвы» и был направлен в 346-й стрелковый полк 63-й стрелковой Витебской дивизии командиром 76-миллиметрового орудия (немцы терпеть их не могли и обзывали «ратш-бум»: снаряд попадал в цепь («ратш») быстрее, чем долетал звук выстрела («бум!»)). 1942 год стал периодом наращивания числа и укрупнения самостоятельных противотанковых подразделений.

КОНСТАНТИН Митрофанович не любил громких слов о подвигах. «Война — это, прежде всего, очень тяжелый труд, — говорил Гашенко. — Вот взять нас, артиллеристов. Прибыли мы по назначению! Нужно вырыть окоп к орудию и за-маскировать его, вырыть ямы под ящики со снарядами, спрятать лошадей в укрытие (чаще всего 76- миллиметровые орудия приходилось тягать конной тягой—шестеркой лошадей, и лишь ближе к концу войны—механизированным способом —Прим.), а потом заняться собственной безопасностью. На раз бывало и такое: только отлично обустроились, установили орудие, все сделали как надо — поступает коман-да сниматься и менять место расположения! Сколько земли мы нарыли за войну! А тут еще молодежь ленилась, все на чудо надеялись, вместо полного окопа вырывали небольшие ямы и погибали по глупости. Хуже нет, когда солдат перестает чувствовать опасность. На фронте быстро ко всему привыкаешь, перестаешь обращать внимание на выстрелы, на разрывы снарядов. Но я свой расчет строго в этом отношении держал, позиция должна была быть обустроена как полагается!».

Стояли обычно артиллеристы, по воспоминаниям Гашенко, почти на одной линии с пехотой. «Вообще, по хорошему, наши огневые взводы должны располагаться на закрытых позициях. Но стрелковые батальоны, которым придавались артиллерийские взводы, всегда требовали, чтобы мы находились не дальше чем в 70—100 метрах от траншей переднего края. Нередко это лишало нас возможности более эффективно использовать орудия или грозило неоправданными потерями людей и матчасти. Но сам факт нашего присутствия успокаивал пехотинцев».

ОДНОЙ из самых дорогих сердцу для многих солдат Великой Отечественной была медаль «За отвагу» (учреждена Указом Президиума ВС СССР в 1938 году, на ней изображен первый советский танк Т-28— Прим.).

Награждать этими медалями начали еще в финскую. А в Великую Отечественную медаль «За отвагу» фронтовики особо ценили, потому как ею награждали исключительно за личную храбрость, проявленную в бою. Это главное отличие медали «За отвагу» от некоторых других медалей и орденов, которые нередко вручались «за участие».

Старший сержант Гашенко был дважды удостоен медали «За отвагу».

Однажды Константин Митрофанович вызвался сходить в разведку, а в помощь ему дали пару молодых бойцов. Нужно было осмотреть место, определить и нанести на карту ориентиры для ведения будущей стрельбы. Неожиданно наши бойцы вышли на шестерых хорошо вооруженных гитлеровцев. Молодые ребята дрогнули, присели на корточки и начали тихонько отходить в заросли. А Гашенко поднял свой автомат и как гаркнет все, что знал по-немецки: «Хапьт!» («Руки вверх!»). Немцы от неожиданности выполнили приказ. Тут и молодые бойцы опомнились, выскочили и скрутили немцев. За то, что привели аж шесть «языков», Гашенко, да и всю группу, наградили медалями «За отвагу».

Еще одна медаль засияла на груди бойца в августе 1943-го — за то, что на высоте 237,3 своим артиллерийским огнем командир орудия батареи 76 мм Константин Гашенко вместе с расчетом поддерживал наступление наших частей и отбил четыре атаки противника. В результате враг понес большие потери как в живой силе, так и в технике.

Но главной наградой в фронтовой биографии артиллериста стал Орден Красной Звезды.

Многие, наверняка, помнят советский фильм «Баллада о солдате», повествующий, как 19-летний солдат Алеша Скворцов в одиночку совершил подвиг. Случайно попавшееся парню на глаза противотанковое ружье не только спасло ему жизнь, но и дало возможность подбить несколько машин противника. Бойца хотели наградить орденом, но вчерашний школьник, мальчишка со светлым лицом и детским взглядом, отказался от почетной награды и попросил взамен отпустить его в отпуск — повидаться с мамой.

Похожий эпизод случился и с Гашенко. 15 июля 1944 года в деревне Дубавка (Западная Беларусь) 346 стрелковый полк 63-й стрелковой Витебской дивизии поддерживал наступление наших частей.

В минуту передышки командир орудия Гашенко отошел к лошадкам, чтобы успокоить их, и в этот момент расчет орудия (кроме командира, в нем было еще 6 человек: наводчик, заряжающий, замковой, правильный и два ящичных) накрыло прямым попаданием — погиб весь личный состав. В это время пошли на прорыв немецкие танки. Пехота дрогнула и начала отходить, оставляя свои позиции. Их можно было понять, это ведь не противотанковые войска, остановить грозные машины было нечем. Гашенко остался один на один с наступающей немецкой техникой. Бросить орудие как командир он не мот; да и перед погибшими товарища-ми, которые лежали рядом, считал преступлением.

Хотя Гашенко был атеистом (в 1943-м вступил в компартию), но перед лицом смерти, как и многие бойцы, он не раз мысленно обращался к Богу, и это помогало ему в самые трудные моменты.
В нескольких шагах от орудия лежал заряжающий, в руках у него был снаряд, который тот не успел донести. Гашенко вырвал снаряд из рук погибшего товарища и зарядил. Прогремел выстрел — немецкий танк загорелся. Снова зарядил! От второго выстрела остановился еще один танк. Третий танк быстро развернулся на 180 градусов и начал улепетывать. Пущенный вдогонку снаряд не догнал его. Но самое главное — остальные немецкие танки тоже повернули. Увидев такое депо, отступившая пехота воспрянула духом, вернулась на свои позиции и кинулась в бой.

ЗА ПОДБИТЫЕ танки, кроме ордена, в качестве поощрения старший сержант Гашенко был направлен в офицерскую школу. Но учиться ему не понравилось, и он написал рапорт на имя командира училища, чтоб отправили его на передовую.

Вернулся Гашенко в свой полк.

В феврале 1945-го пересекли границу Восточной Пруссии. «Уже через несколько десятков километров создалось впечатление, будто мы попали в военное поселение, —вспоминал Гашенко.—Все деревни и хутора вы-глядепи как маленькие опорные пункты с мощными стенами из дикого камня и красного кирпича».

Именно отсюда, с Восточной Пруссии, в 41-м вторглись на советскую землю фашистские полчища—группа армий «Север», принесшая страдания населению Ленинградской, Псковской и Новгородской областей.

В феврале 1945-го Гашенко был удостоен медали «За боевые заслуги» — за то, что 31 января в районе Кпяйн-Парка уничтожил пулемет противника вместе с расчетом.

И вот Кенигсберг! За всю войну еще ни одному из советских подразделений не приходилось осуществлять штурм такого крупного города- крепости. Предстояло прорывать оборону, насыщенную такими инженерными укреплениями, как форты, многочисленные доты, крупные и особо прочные здания, приспособленные к обороне всевозможные хитроумные препятствия для боевой техники и пехоты.

Партийно-политическая работа началась почти сразу же после принятия решения на штурм Кенигсберга. Первыми, как всегда, пропагандистскую работу начали армейские и дивизионные газеты. Они стали широко освещать боевой опыт советских войск при ведении уличных боев в Сталинграде. Политрабатики настойчиво разъясняли бойцам значение успеха в предстоящем штурме. «Взятие Кенигсберга и Берлина — это и есть конец войны!» — говорили они.

5 апреля 1945 года в 9 часов утра «Катюши» возвестили о начале артиллерийской подготовки. Вслед за ними подали голос тяжелые орудия. Начался штурм. Особой ожесточенностью отличался бой за пятый форт. В ходе этого штурма советскими войсками под командованием маршала Василевского была впервые применена тактика начала пехотной атаки до окончания артиллерийской подготовки, что позволило избежать отя противника на подходе к укреплениям и застать гарнизон укреплений врасплох.

Уже к вечеру 9 апреля вся северо - западная, западная и южная части Кенигсберга были заняты советскими войсками. Противник продолжал из последних сил удерживать лишь центр и восточную часть города.

В 18 часов 30 минут маршалу Василевскому доложили о прибытии в наш штаб парламентеров от коменданта Кенигсберга—полковника Хевке и подполковника Кервина—с сообщением о готовности прекратит сопротивление. Василевский, в свою очередь, распорядился поспать наших представителей в немецкий штаб. В 21 час 30 минут коменданту Кенгисберга, генералу Отто Ляшу был вручен ультиматум советского командования, и после некоторых колебаний он подписал письменный приказ своим войскам о прекращении сопротивления. На рассвете из центра города потянулись первые колонны пленных немцев.

Для Гашенко боевой путь окончился в Кенигсберге. Часть советских войск осталась здесь для налаживания советской власти.

ПОСЛЕ Победы Константин Митрофанович отправился домой. Приехав в Брянку, устроился крепильщиком на шахту № 12 имени Ф. Э. Дзержинского.

В 1947-м Гашенко женился на Зинаиде Тихоновне Коноваленко—сотруднице Лозовопавлоеского комбината «Швеи Донбасса», они растили двух детей — Николая и Татьяну.

Улица Московская сразу после войны еще не была застроена, только пару домишек стояло на обочине. И Константин Митрофанович решил: построю здесь дом и посажу фруктовый сад. «Пока дети подрастут, и сад вырастет», — говорил он. Сейчас в этом доме проживает дочь Константина Митрофановича.

Друзья, знакомые, начальство запомнили Гашенко как добросовестного и ответственного человека: любое задание дай ему, даже такое, которое никому не по плечу, и он обязательно выполнит! Не было ни разу, чтоб не справился со взятыми на себя обязательствами! Таким он был на фронте, так жил и в мирное время.

Верный сын своей советской Родины и народа, Константин Митрофанович был нетерпим ко всяким безобразиям. Его любимые слова, если кто- то неправильно поступал: «Где твоя гражданская совесть?!».

Гашенко всегда находился в гуще событий — и на работе, и в общественно-политической жизни города. Это был настолько незаменимый человек, что когда он умер, и сын пришел на шахту сообщить об этом, все растерялись: как так, умер?! Казалось, Гашенко просто не мог взять и умереть, ведь у него еще столько дел впереди...

РАЗ в столетие, в самые трудные и отчаянные дни, когда горе не оставляет места надежде, появляется поколение особенных людей, каких не было до них и каких не будет еще много лет. Таких не сломит война, только закалит характер. Она воспитает в них человечность, научит принимать ответственность на себя, не бояться тяжелых трудов, не сомневаться в правоте выбранного дела. Война сделает из обычных людей Поколение победителей. Такими были наши фронтовики. Они не требовали наград на поле боя, не искали внимания и признания своим заслугам, не добивались привилегий. Они честно победили врага, достойно воевали, совладав с «гнилой нечистью рода человеческого». А после войны подняли страну из пепелища, совершив почти невозможное: уже через двадцать лет наша экономика была одной из самых сильных и динамично развивающихся в мире. На таких людях, как они, долгие годы держалась советская страна.

Сергей Семин

ВЫРАЖАЕМ БЛАГОДАРНОСТЬ Николаю Константиновичу Гашенко за предоставленные сведения об отце-фронтовике.

Семин, С. Поколение победителей / С. Семин // Труд горняка. – 2017. – 9 мая.

Контакты

Адрес:
291011 ЛНР,
г. Луганск, ул. Советская 78

Основная почта:
[email protected]

Резервная почта:
[email protected]

Карта сайта

Режим работы

Понедельник-Четверг - 9:00-18:00
Пятница - выходной
Суббота-Воскресенье - 9:00-17:00

Санитарный день - последний четверг месяца

На нашем сайте и в соцсетях в режиме 24/7

Счётчики

Яндекс.Метрика

Меню