История Луганщины

НАШ сегодняшний рассказ об Иване Митрофановиче Воронкове. Отличный спортсмен, фронтовик, подполковник в отставке, где бы он ни работал, всюду поднимал спорт и укреплял гражданскую оборону.

Родился И. Воронков 9 января 1917 года в Брянке, семья его жила тогда в казарме в районе старого рынка.

«Мой отец умер в 1920 году во время Гражданской войны, — вспоминал Иван Митрофанович. — Мать работала хозяйкой в шахтерской артели. Через некоторое время мама вышла замуж за хорошего человека, у которого было своих четверо детей».

Осенью 1924 года Иван пошел учиться в 7-летнюю школу на Брянском руднике. «В школе мне сразу полюбилась физкультура, —вспоминал он, — я принимал участие во всех спортивных состязаниях и модных в то время театрально-спортивных мероприятиях».

В 1931 году, окончив 7-летку, Воронков поступил на учебу в Горпромуч (будущее ПТУ №60—Прим.), где получал специальность молотобойца. «Здесь я сошелся с комсомольцами, активно занимающимися спортом, — рассказывал он. — Во время учебы я уже досконально овладел упражнениями на перекладине, на коне, брусьях, кольцах, а также лыжами и коньками. Тогда молодежь повально увлекалась спортом, борясь за присвоение званий «Ворошиловский стрелок», «Отличник ПВХО» и другие.

После учебы я пошел работать на шахту № 12. Вспоминается моя первая получка, которую я получил в 1926 году, работая в кузне. Все деньги до копейки я отдал матери. Мама в тот же день купила мне новую выходную рубашку, а сверху положила пачку папирос и сказала: «Кури, Иван, не прячься, я знаю, что ты дымишь, теперь ты работник самостоятельный».

Работая на шахте, я продолжал ходить в Горпромуч, на базе которого со своими друзьями занимался спортом, а также активно участвовал в художественной самодеятельности. Тогда же была сформирована команда молодых гимнастов-силовиков, куда я также вошел. Опираясь на руки и ноги товарищей, мы строили пирамиды и башни, иногда получались настоящие цирковые номера. Причем мы выступали не только на Брянском и соседних рудниках, но и выезжали в Кадиевку, Ворошиловград, Голубовку.

Заметив мое активное участие в спортивной жизни, в 1934 году руководство Горпромуча пригласило меня на работу в качестве физинструктора. Предварительно я прошел курсы преподавателей физкультуры в Артемовске. Большую часть времени мы проводили на спортивной базе в Святогорске на берегу Донца. В то время здесь был спортивно-оздоровительный центр Донбасса. На курсах нас учили не только спорту и тонкостям преподавания, но и многим навыкам военного искусства, владению оружием, как правильно окапываться, как пользоваться противогазом и многому другому».

В 1931 году, окончив 7-летку, Воронков поступил на учебу в Горпромуч (будущее ПТУ №60—Прим.), где получал специальность молотобойца. «Здесь я сошелся с комсомольцами, активно занимающимися спортом, — рассказывал он. — Во время учебы я уже досконально овладел упражнениями на перекладине, на коне, брусьях, кольцах, а также лыжами и коньками. Тогда молодежь повально увлекалась спортом, борясь за присвоение званий «Ворошиловский стрелок», «Отличник ПВХО» и другие.

В начале 1938 года Воронков был принят в кандидаты ВКП (б). А в ноябре родные провожали его со станции Авдаково на службу в армию. Служил Иван в Москве в отдельной кавалерийской бригаде.

Так как у Воронкова была отличная физическая подготовка и опыт комсомольской работы, в 1940-м ему предложили стать кадровым военным, в том же году Иван Митрофанович был принят в рады ВКП (б). После курсов ему было присвоено воинское звание «политрук». Также Воронков руководил клубом стрелкового полка, где проходил службу.

ГДЕ началась Великая Отечественная, Иван Митрофанович был назначен политруком батареи. Уже 26 июня вместе с сослуживцами они выдвинулись на фронт и вступили в бой с врагом под Оршей. «Тот летний день стал для меня и моих товарищей днем боевого крещения, мы воевали артиллерийскими 76- миллиметровыми пушками на конной тяге, — вспоминал Воронков. — Брежнев в своей книге «Малая земля» говорил: «Если бы спросили меня сегодня, какой главный вывод сделал я, пройдя войну от первого до последнего дня, я бы ответил: быть ее больше не должно». Эти слова близки и мне. Однако Великую Отечественную нам навязали враги. Мы только отстаивали свободу своей Родины. За годы войны я многое повидал, узнал многих славных людей. Ведь на фронте сразу становилось понятно, кто есть кто. И всегда в самые трудные минуты коммунисты, политработники, не щадя себя, вели бойцов на подвиг».

С тяжелыми боями Западный фронт отходил на восток. 3 сентября 1941 года в боях за Смоленск в районе Духовщины Воронков был тяжело ранен осколком от немецкой мины и до конца декабря 1941 пода лечился в госпитале в Орске (Урал). После выздоровления приказом по Приволжскому военному округу был назначен секретарем партийного бюро стрелкового полка. В этот период службы Воронков был награжден орденом Красной Звезды за корректировку огня артиллерийской батареи при разведке боем, что привело к полному уничтожению вражеского ДОТа. «Было это летом 1942 года, — вспоминал Иван Митрофанович, — один из батальонов полка получил приказ произвести разведку боем в районе Старой Руссы. На рассвете после артподготовки пехотинцы вышли из траншеи. И тотчас же «заговорили» вражеские доты и дзоты. Бойцы залегли. Местность открытая — широкая поляна метров на 150—200. Фашистские укрепления надежно укрывал лес. Надо было выручать ребят. Пригодилась артиллерийская выучка. Связавшись по телефону с командиром батареи, я сообщил точные координаты противника. Батарея открыла огонь. И наши бойцы смогли выполнить поставленную перед ними задачу».

В начале 1943-го Воронков служил помощником начальника политотдела дивизии по работе среди молодежи. Организовывал комсомольскую работу, пропаганду боевого опыта среди молодых бойцов. В конце года был направлен на трехмесячные курсы переподготовки заместителей командиров частей по политчасти в г. Горький. По окончании курсов — переведен в резерв 3-го Белорусского фронта, где получил назначение заместителем командира дивизиона по политчасти 24-й гвардейской минометной бригады 7-й гвардейской дивизии тяжелых минометов, в составе которой с 1944 года участвовал в освобождении Белоруссии, Литвы, в боях в Восточной Пруссии и взятии города-крепости Кенигсберг. «Гвардейские минометы сыграли большую роль в составе артиллерии и создании массированного огня при взятии городов Восточной Пруссии, особенно Кенигсберга, — рассказывал Воронков. — Дивизион, где я служил, в боях в Восточной Пруссии широко использовал трофейные немецкие шестиствольные минометы. Здесь же, в Восточной Пруссии, нас застал День Победы. Дивизия как раз штурмовала Пиллау. В тот день никто не спал. И как только был получен приказ о подписании акта о безоговорочной капитуляции Германии, по всей Восточной Пруссии участники боев дали салют. То был счастливейший день в жизни всех советских воинов. И каждый из нас знал: мы одержали победу, потому что она ковалась всем народом и на фронте, и в тылу. Через неделю многие части, в том числе и наша 24-я Гвардейская минометная Краснознаменная Кенигсбергская бригада, выехали на Дальний Восток».

После окончания войны милитаристской Японией Воронков служил в Дальневосточном военном округе —в г Раздольном.

В 1958 году Иван Митрофанович демобилизовался из армии и прибыл в Брянку, где пришел на работу в ПТУ № 60 в качестве мастера производственного обучения. Поскольку 7-летнего образования для мастера было маловато, поступил на заочное отделение Рубежанского индустриального техникума. Окончив его, в 1961 году возглавил ПТУ № 18. В обоих училищах Воронков проводил постоянную работу по привлечению учащихся к массовым водам спорта.

После ПТУ N9 18 заведовал промышленно-транспортным отделом Брянковского горкома партии.

С НАЧАЛА 70-х и до 1987 года Воронков трудился инженером по гражданской обороне на Брянковском рудоремонтном заводе, руководил штабом гражданской обороны БРРЗ.

В то время гражданской обороне в СССР уделялось пристальное внимание, на каждом предприятии строились убежища по последнему слову техники. Образцово-показательное бомбоубежище было оборудовано на БРРЗ. На входе и выходе стояли герметические бронированные двери с задрайками специального образца. Убежище имело свой дизель-генератор, запас питьевой воды, солярки, а также «НЗ»—неприкосновенный запас продовольствия (галеты, консервы, сухари и др.). Здесь же размещался склад средств индивидуальной защиты — противогазов. Были оборудованы туалет, душевая комната, места для отдыха. Имелся класс для обучения личного состава санитарной дружины. Кроме того, в бомбоубежище хранились все принадлежности заводской санитарной дружины: носилки, сумки, индивидуальные пакеты, лекарства, заправленные керосином лампы типа «летучая мышь». Все стены этого противоатомного убежища были увешаны стендами и плакатами в помощь сандружинницам, а также — членам подразделения ГО завода. На базе убежища БРРЗ неоднократно проводились учения инженеров ГО предприятий Брянки, а также инженеров ГО из других городов.

Многие рудремовцы, наверняка, помнят, насколько серьезно всегда проходили на заводе учения по гражданской обороне. Каждый четверг в определенный момент включалась сирена воздушной тревоги. В это время заводчане из цехов старались не выходить во двор, потому что те, кто рискнул и вышел или просто замешкался и не успел по тревоге забежать в цех, автоматически превращались в «пострадавших при химатаке». На них сразу же набрасывались дежурившие в день тревоги члены подразделения ГО завода, натягивали противогазы, бросали на носилки и уносили в бомбоубежище, где нужно было сидеть до окончания тревоги. «Раненые» брыкались, нецензурно ругались, пытались уговаривать по-хорошему, но члены подразделения ГО ни за что не соглашались отпустить и тащили «пострадавших» по назначению. Старожилы рудрема даже вспомнили такой забавный случай, как работницу склада, которая была большой модницей и чуть ли не через день меняла обновки, поймали однажды во дворе члены подразделения ГО и попытались уложить на носилки, а она как раз в тот день была в новеньком, идеально выглаженном платье. Разжеванная дама, будучи женщиной крепкого телосложения, вскочила с носилок и буквально разбросала мужиков в стороны. Но те не сдались и в шестером таки скрутили «пострадавшую», привязали к носилкам веревкой, натянули противогаз, оттащили в бомбоубежище и, не отвязывая, оставили там вместе с носилками — чтоб не сбежала! Так как желающих торчать час или два в бомбоубежище было мало, эти учения ГО так выдрессировали рудремовцев, что во время воздушной тревоги уже по двору никто не гулял, и только лишь члены подразделения ГО со скучающим видом бродили по территории завода.

А Воронков начал тренировать сандружину БРРЗ, ее бойцы стали показывать стабильно высокие результаты на соревнованиях. Иван Митрофанович уделял внимание каждой мелочи. Работа сандружины была четко организована: каждый знал свое место и назначение. Даже по внешнему виду сандруджина БРРЗ отличалась от остальных дружин, которые иногда надевали на состязания простые рабочие спецовки. Для рудремовской команды была пошита специальная форма — по размерам и очень удобная. И уже никого не удивляло, что раз за разом санитарная дружина БРРЗ занимала 1-е место по городу на состязаниях или однозначно попадала в тройку лидеров. Чаще всего соперниками команды БРРЗ были сандружинницы Брянковской обогатительной фабрики (победившая команда, по воспоминаниям очевидцев, всегда накрывала «поляну»).

А в 1987 году сандружина БРРЗ заняла второе место на областных соревнованиях, уступив лишь Луганску. Хотя бывшие сандружинницы БРРЗ до сих пор считают, что их засудили, они точно шли к победе! Состязания проходили ночью, на настоящем военном полигоне. То был май, и, как нередко бывает в этом месяце, ударили морозы, все кругом было в инее, а сандружинницы приехали в одной хэбэшной форме, озябли жутко, и тогда главный инженер БРРЗ, сопровождавший нашу сандружину, сказал: «Так, девчата, вмазали сейчас по стакану водки и в бой!» «После этого нам уже все было нипочем! — вспоминают сандружинницы. — В каждой сандружине был специальный человек, который вел подсчет очков, и к концу соревнований мы были на сто процентов уверены, что победа—за нами. Даже медики, которые принимали у нас зачеты, признали, что за последние годы более сильной команды они не видели. Но победу отдали сандружине луганского завода ОР. Главный инженер БРРЗ даже ходил к судьям ругаться, нотам сказали: так надо, так решила партия, идите отсюда! Впрочем, и за второе место сандружинницы «рудрема» были поощрены — 10-дневной поездкой в Москву.

РАБОТАЯ инженером ГО, Иван Митрофанович параллельно делился военным опытом со школьниками при подготовке к военно-патриотической игре «Зарница». Напомним, благодаря его тренировкам, в 1969 году команда зарничников Брянковской восьмилетней школы № 18 выиграла областную «Зарницу», а также стала «серебряным» призером Всесоюзных игр «Зарница-69».

Также Воронков возглавлял летний лагерь для трудновоспитуемых подростков города в Анновке.

Параллельно занимался депутатской деятельностью по месту жительства (районе 110-го магазина), трижды избирался в депутаты горсовета.

И выйдя на пенсию, Воронков оставался в строю, участвовал в общественно-политической жизни города, передавал свой опыт молодежи.

2 сентября 1997 года Иван Митрофанович ушел из жизни, но остался в памяти своих земляков как человек с активной гражданской позицией, до конца верный своим принципам.

Сергей Семин.

Семин, С. Поднимал спорт и укреплял ГО / С. Семин // Труд горняка. – 2017. – 04 янв.