Вергулька

2019 06 24Ни для кого не секрет, что Вергулевка и Южная Ломоватка долгое время были мишенью украинских карателей, а шахта «Вергелевская» неоднократно страдала от прямых попаданий артиллерии ВСУ. И не удивительно, что многие жители этих поселков, не раздумывая, встали в ряды ополчения. Среди них и житель Южной Ломоватки, бывший шахтер «Вергелевской», а ныне рядовой отдельной пулеметной группы 7-й отдельной Чистяковской мотострелковой бригады Виталий Рехальский. С позывным сослуживцы долго не мудрили, назвали «Вергулька».

В КОНЦЕ 2013-го — начале 2014 года Виталий работал на шахте «Вергелевской». «Наблюдал по телевизору весь тот евро- майданный дурдом, который творился по стране, да все мы тогда наблюдали, — говорит Рехальский. — Уже тогда я почему-то был уверен, что добром это не кончится, просто так никто не успокоится и, возможно, даже в нашу сторону обернется противостоянием, так и вышло, только не противостояние, а самая настоящая война. Мы с ребятами из поселка, как и в других населенных пунктах Донбасса, стали самоорганизовываться в группы, дежурили и были готовы к провокациям. А в один из майских дней 2014-го я пришел на первую смену на шахту и... так и не опустился под землю — ушел в ополчение. У меня дед служил, я воспитан на рассказах о его подвигах, да вообще, есть такое святое понятие— Родину защищать.

Тогда мы звались первым освободительным полком Александра Невского, а потом уже, со временем, стали комендатурой Брянки. И шли мы воевать не за деньги, а за идею, понимали куда идем, отдавали себе отчет, что можем уже не вернуться. Первые бои, в которых я принимал участие, были в Александровке.

«Страшно было?» — интересуюсь у Виталия.

«Когда рядом люди, в которых я уверен, как в себе, и которые в любой ситуации будут стоять со мной плечом к плечу, тогда ничего не страшно. Сколько было разных ситуаций, но никогда никого из своих мы не бросали. Раненых выносили, из передряг друг друга вытягивали, где бы кто ни был, сначала собирались все в кучу, а потом выходили. Один такой случай был как раз в Александровке. Прямо с утра начался обстрел 80-миллиметровым минометом, он бьет на расстояние не более 3 км, а это значит, что противник — совсем близко. Очень скоро стали поливать нас и 120- миллиметровыми. Эдик Богатырь, с которым мы служили долгое вре-мя вместе, говорит: «Артподготовка прошла, сейчас танки пойдут, уходить нужно, сдержать их мы уже не сможем». А я понимаю, что уходить просто некуда: на открытой местности нас сразу всех вместе «покосят» снайперы, а в другой стороне уже все заминировано было. Когда уже стал слышен рев танков, мы поняли, что лучше рискнуть, чем стоять на месте и ждать смерти. Эдик Богатырь показал нам направление, и мы рванули, а он вместе с напарником-снайпером с позывным «Цой» прикрывали нас. Пока выходили, слышали, как «прилетело» по нашей кухне — перед артобстрелом мы как раз готовили завтрак. Запах свежесваренного борща, который мы даже не успели попробовать, добавил смелости (смеется). Выходили в направлении Юбилейного блокпоста. Уже там дождались наших снайперов, а после от встречавших нас казаков узнали, что мы — восемь спасшихся человек — вышли просто по минному полю и просто чудо, что ни один из нас не подорвался. Спустя несколько дней мы с боями вернулись на свои позиции и больше их уже никому не отдали».

ВМЕСТЕ с бойцами оперативной боевой группы Брянковской комендатуры Рехальский держал оборону нашего города в поселке Вергулевка. То были горячие дни. В случае необходимости на выручку нашим бойцам приходили ополченцы из бригады «Призрак» «Атамана», Комиссаровской комендатуры, 1-го Казачьего полка им. Платова. Все попытки прорыва ВСУшников через Вергулевку в 2014 году разбились о нашу оборону и обернулись для врага потерями.

Кроме того, сотрудники комендатуры вели регулярную работу по выявлению наводчиков в нашем городе. Оказывается, были реальные прецеденты, когда брянковчане сотрудничали с СБУ, были пособниками украинской агрессии и передавали информацию о расположении позиций наших бойцов. Их арестовывали, передавали в Луганск для дальнейшего расследования.

Потом было Чернухино, Дебальцево, Счастье, где оперативная боевая группа Брянковской комендатуры выполняла поставленные задачи. В период Дебальцевской кампании Виталий сначала служил разведчиком. Был случай, когда они с боевыми товарищами в гражданской одежде пересекали линию разграничения: «Прошли спокойно с паспортами через блокпост, кофе попили и вернулись. Но главное—добыли данные, кто где стоит, как что расположено».

За три года Рехальский успел побывать автоматчиком, разведчиком, а сейчас его воинская специальность — пулеметчик, хотя до начала военных действий на Донбассе опыта в военном деле парень не имел, даже в армии не служил. «В таких экстремальных условиях быстро учишься всему, — говорит Виталий. — Первым я в руки взял автомат АК-74, затем — АКМ 7,62, а потом «перебрал» все, что попадалось на пути, и овладел разными видами оружия. Только со снайперской винтовкой не очень дружу, но это особое оружие, для профессионала, она у каждого своя — ее, как девушку, любить надо».

Среди сослуживцев Виталия немало толковых ребят, научившихся всему, что умеют, просто в бою. А сейчас они настоящие знатоки своего дела. «Хорошие спецы — на вес золота, — делится Виталий. —Один хороший пулеметчик может противостоять половине взвода противника — при условии, что он занимает хорошую позицию. Был у нас случай: в темную сидели 4 наших пулеметчика на своих позициях, «Палыч» наш «спалил» и БМП, и зенитную установку, а мы параллельно лупили со своих позиций, чтобы противник не понял, откуда ведется огонь. После таких «предупреждений» «укропы» не сильно рвались нас провоцировать.

Хотя был и период когда мы стояли от противника на расстоянии 400 метров и могли даже перекрикиваться. Видели друг друга и перемещались по позиции спокойно, потому что понимали, что напротив стоят регулярные войска. Это всегда понятно, когда стоят регулярники и когда батальоны. Разница огромная: первые пришли заработать, вторые — убивать. ВСУшники боекомплект молотят совсем в другую сторону, «в молоко», и объясняют это просто: «Если мы не будем стрелять, нам не заплатят». А когда регулярные войска сменяют добровольческие батальоны вроде «Айдара», «Киевской Руси», «Правого сектора» и прочая нечисть, сразу видно: эти, не стесняясь, начинают обрабатывать все наши позиции. Еще ротация не прошла, а они уже начинают бомбить.

РЕХАЛЬСКИЙ ни разу не был ранен на этой войне, но «двухсотым» его считали не раз. Даже документы о смерти однажды готовили, а он неожиданно для всех оказался жив. «Мы тогда вышли группой на Счастье (в тот период Виталий был разведчиком в бригаде у «Якута» —Авт.) и угодили в «карман» (это когда окружены с трех сторон — Авт.). Мы поняли, что выбраться из него мы сможем только, если пересечем реку, иначе нас «захлопнут» и тогда либо смерть, либо плен. Мы плыли на нескольких лодках. Последнюю накрыло 120-миллиметровым снарядом просто у нас на глазах, а я был в первой лодке, которой пересечь реку все же удалось. Хотя поначалу считали, что спастись не удастся никому, большая часть группы выбралась».

Таких случаев было немало, но, несмотря ни на что, Виталий практически никогда не носит бронежилет. «Сколько друзья, товарищи, командир ни требовали — не могу я в нем ходить, он мне мешает, — говорит Рехальский. — Надо головой думать, и тогда такая защита не понадобится. Прежде, чем зайти на позицию, я всегда обхожу ее и осматриваюсь, с какой стороны может случиться прорыв, где есть возможность пробраться для ДРГшников, а откуда — ждать провокацию. Передовая — она большая, и лазейки есть всегда. Тем более, что и мы противника, и они нас по средствам связи подслушивают. Я всегда продумываю пути отхода, и не только для себя. Я хоть и рядовой, но командир всегда прислушивается к каждому из нас, тем более, что у каждого за плечами свой боевой опыт».

С АВГУСТА 2016 года Рехальский служит в 7-й отдельной Чистяковской мотострелковой бригаде. «В ряды чистяковцев вступил сознательно, потому что это самая активная бригада, и каждый ее боец имеет за плечами огромный опыт, каждый готов идти до конца и не бросит оружие, не побежит наутек в случае опасности».

В настоящее время бригада несет службу на Светлодарской дуге.

«Честно сказать, мнимое перемирие порядком уже надоело, противник лупит по нам постоянно, а мы молчим и не можем ответить, говорит Виталий. — Если вдруг приказ дадут, я уверен, еще одного котла не избежать. А пока, сидим в окопах и ждем. Чем только там уже не занимаемся, кто-то даже стихи писать умудряется. Я вот только ума не приложу, как там можно стихи писать? Как ночь наступает, так и не до стихов, и так к нам «украинськи вирши» летят — всякого калибра».

Хладнокровие и уравновешенность, наверное, отличительные черты для человека, который прошел многое и знает о войне не из рассказов и книжек. «На войне сердце каменеет, говорит Виталий. — Когда гибнут товарищи, знакомые, ты испытываешь боль, сожаление, но с каждым разом эмоции приглушаются. Нам немало пришлось потерять ребят, которых я сейчас вспоминаю с болью в сердце: Антон Захаров, Паша Кухарь, Андрей Воропаев, много таких. А к врагу жалости вообще не испытываю — понимаю, если я его не остановлю, то он сам не остановится. Если он идет на мою землю за жизнями моих земляков, я сделаю все, чтобы он сюда не дошел. Они должны поплатиться за каждого погибшего жителя Донбасса. Наши парни не зря положили свои жизни, и мы обязательно победим!»

Серафима Лоза.

Лоза, С. Вергулька / С. Лоза // Труд горняка. – 2017. – 1 февр.

Контакты

Адрес:
291011 ЛНР,
г. Луганск, ул. Советская 78

Основная почта:
[email protected]

Резервная почта:
[email protected]

Карта сайта

Режим работы

Понедельник-Четверг - 9:00-18:00
Пятница - выходной
Суббота-Воскресенье - 9:00-17:00

Санитарный день - последний четверг месяца

На нашем сайте и в соцсетях в режиме 24/7

Счётчики

Яндекс.Метрика

Меню