История Луганщины

1 февраля 1936 года на Донбассе был установлен мировой рекорд, который до сей поры так никто и не побил. В тот день горняк Никита Алексеевич Изотов за шестичасовую смену нарубил отбойным молотком 607 тонн угля.

Никита Изотов

1935 год. Константин Петров и Алексей Стаханов с известным летчиком Михаилом Водопьяновым.

НИКИТА Изотов родился 9 февраля 1902 года в семье крестьянина. С 12 лет работал подсобным рабочим брикетной фабрики в Горловке, после — кочегаром, с 20 лет трудился горняком горповской шахты N91 «Кочегарка». Проявляя личный трудовой героизм и рабочую смекалку, Изотов стал первым рекордсменом СССР по угледобыче.

К началу 30-х годов перед молодым социалистическим государством стояли внушительные задачи по индустриализации страны. Для реализации этой программы требовались новые формы мотивации трудящихся. Одной из них стало социалистическое соревнование, которое взамен экономических стимулов на первое место ставило моральные веды поощрения. Донбасс, как один из наиболее интенсивно развивающихся индустриальных регионов, стал родиной целого ряда починов и движений.

Овладев обушком, забойщик Никита Изотов неизменно выполнял по 3-4 нормы. В многотиражке появлялись его заметки, в которых он критиковал лодырей и убеждал всех забойщиков Горловской шахты № 1 «Кочегарка» в том, что «каждый мажет дать столько же угля», как и он. Одни следовали примеру Никиты, другие раздраженно и подозрительно недоумевали: «Что ему, больше всех надо?! Ишь, детина вымахал. Поди за ним угонись!». А Изотов рвался вперед. Майским утром 1932 года молодой забойщик совершил свой первый подвиг, заставивший заговорить о нем многие газеты: он подрубил обушком за смену 20 тонн угля, выполнив план на 558% (только подумайте, это же целый железнодорожный вагон угля!) А в июне Изотов выполнил план уже на 2000%. Простой по своей сути метод Изотова был основан на тщательном изучении угольного пласта, умении быстро производить крепление горных выработок, четкой организации труда, содержании в порядке инструмента.

Не останавливаясь на личных рекордах, Никита Изотов выступил в газете «Правда» со статьей о своем опыте. Эта статья и положила начало «Изотовскому движению». Что примечательно в этом почине, наивысшая производительность труда достигалась не только путем овладения передовыми методами производства, но —и передачи опыта отстающим рабочим.

В конце декабря 1932 года на горловской шахте № 1 «Кочегарка» была организована первая «изотовская школа». Не в светлых классах, а в узких пыльных уступах овладевали горняцким букварем вчерашние сельские парни. Непосредственно на рабочем месте Изотов проводил инструктажи, делился опытом, показывал шахтерам приемы высокопроизводительного труда. Никита Изотов взвалил на свои плечи задачищу, которая была под силу немногим. Речь идет о профессиональной учебе начинающих шахтеров. В годы, когда профессиональное обучение только зарождалось, пример Изотова был единственно правильным решением общегосударственной задачи.

В многотиражках Донбасса был брошен клич: «Найти Изотовых на каждой шахте и в каждой профессии!». Еще в словарь не было внесено слово «изотовец», а реальные изотовцы уже ломали старые нормы на шахтах. На предприятиях Донбасса организовывались «изотовские» участки-школы. Изотовское движение зашагало по стране и сыграло огромную роль в воспитании молодых рабочих и повышении их квалификации.

В БРЯНКЕ зажигали звезды над шахтными копрами последователи изотовского движения Невзоров, Дремов, Гайбура и другие.

В Завадске (от «верхнего микро» по ул. Мичурина и до поворота на ул. Ростовскую) располагались небольшие шахтенки «Чудный Иван» и «Чудная Марья» Брянского шахтоуправления. В 1933 году здесь также были организованы «изотовские» участки. На «Чудном Иване» 20 комсомольцев, не выполнявших до этого производственных норм, начали работать под непосредственным руководством 29-летнего передовика Федора Семеновича Носули. В работе ему не было равных. Крепкого телосложения горняк, в забое выполнял любую работу, в том числе и требующую нечеловеческих усилий. Очень быстро возглавляемый им участок начал выполнять производственные задания на 300- 400%.

Правитепьство по достоинству оценило ударную работу, а также вклад Носули в передачу опыта отстающим и новичкам и наградило Федора Семеновича орденом Ленина. Кроме того, за трудовые достижения его семье на ул. Мичурина, 14, дали дом (вместе с женой Ульяной Афанасьевной они выросли 4 детей—Прим.).

По соседству с Носулей, на ул. Ильича, проживал его хороший товарищ — парторг брянковской шахты № 12 Костя Петров, который умело направлял на трудовые свершения большой отряд комсомольцев предприятия, активно поддержавших изотовское движение. За эти достижения в 1934 году партия назначила Петрова парторгом кадиевской шахты «Центральная-Ирмино». Было ему тогда всего 26 лет.

На тот момент предприятие уже два года как не могло стать на ноги. Впрочем, недовыполнением плана страдали и другие шахты. Хотя за предыдущую пятилетку, в рамках реконструкции, в угольную промышленность СССР было вложено примерно 1 млрд. рублей, что позволило механизировать почти все процессы производства угледобычи, из-за плохого освоения техники план все равно не выполнялся. И тогда, чтобы исправить ситуацию, сверху была дана директива: поднять ударническое движение на еще более высокую ступень!

Петров понимал: далеко не случайна была введена на предприятиях должность парторга. Она нужна была как детонатор тем отраслям, где наращивание социалистических мускулов шло из рук вон плохо. Уже несколько месяцев Петров, как говорится, вставал и засыпал с одной единственной мыслью — заставить шахту пробудиться от затянувшейся уже сверх всякой меры спячки. Его молодой, задиристый ум, его неугомонное сердце отказывались мириться с ролью «хвостиста» (то бишь отстающего приспособленца). Перебрав все варианты, Петров понял, что поднимет шахту только рекорд, причем такой, за которым мог бы последовать резкий подъем производительности труда всех шахтеров предприятия. Но как сделать тот самый рывок?!

В августе 1935 года, когда уже стало очевидно, что полугодовой план не выполнен, было созвано срочное заседание парткома шахты. Собравшиеся обсудили меры по досрочному выполнению годового плана (последний срок—21 декабря) и приняли решение объявить конкурс на лучшего забойщика, а также соревнование за лучший участок с вручением переходящего Красного знамени. Правда, такие методы применялись и ранее, но результата не давали. И тогда Петров сделал то, что никто до него еще не делал — говоря современным языком, он провел среди рабочих предприятия письменный «социологический опрос». Были розданы сотни анкет, и во всех стояли вопросы: «Почему, по вашему мнению, отстает шахта? Что надо сделать, чтобы улучшить положение дел?»

Одновременно парторг подбирал кандидатуру будущего рекордсмена. В конце концов, остановился на двух — Алексее Стаханове и Мироне Дюканове. Оба были инициативными, молодыми, статными, с подходящей биографией — из крестьян, прошли все шахтерские ступеньки: от тормозного до забойщика. Все решила беседа парторга с кандидатами с глазу на глаз. Мирон, услышав предложение поставить рекорд, пожап плечами: «Что ж тут придумаешь — больше 15-16 тонн в смену все равно не дашь. Судите сами: забойщик три часа рубит, а три — крепь ставит. На том весь Донбасс стоит!» А Стаханов выдал: «Я сам давно об этом думаю. Надо укрупнить мелкие уступы и ввести разделение труда: пусть забойщик только уголь рубит, а за ним идет крепильщик. Тогда и производительность будет выше». Петров понял, что час настал. Рекорд решили приурочить к празднику — Международному юношескому дню (1 сентября).

В ночь на 31 августа 1935 года Стаханов за смену (5 часов 45 минут) нарубал отбойным молотком 102 тонны угля при норме в 7 тонн, в 14 раз превысив норму и установив мировой рекорд. Этот рекорд был побит почти фазу: 4 сентября Дюканов нарубил за смену 115 тонн. 5 сентября мировой рекорд угледобычи перешел к комсомольцу Дмитрию Концедалову (125 тонн угля). Сам Стаханов в сентябре повысил свой рекорд до 227 тонн, а позже—до 321 т.

13 декабря 1935 года (на восемь дней раньше срока!) шахта «Центральная-Ирмино» таки выполнила годовой план: было добыто 383127 тонн угля при плане 356 тыс. тонн.

А в феврале 1936 года горловский горняк Никита Изотов перебил первый рекорд Стаханова в шесть раз, нарубив за смену целый эшелон угля (607 ТОНН) И оставив позади всех забойщиков. И хотя рекорд Изотова так никто и не превзошел, всесоюзное движение рабочих-рекордсменов получило название «стахановское» — в честь рационализатора и новатора производства Алексея Стаханова. Именно благодаря его почину и распространившемуся на все отрасли стахановскому движению молодая Советская держава из отсталой крестьянской страны перешла в разряд передовых индустриальных мировых сверхдержав.

ПОСЛЕ той истории с рекордами Стаханов и Петров стали хорошими друзьями. В 1936 году Алексей был направлен в Москву, в Промакадемию, где учился до самой войны. Бывая в Кадиевке, Стаханов всегда приезжал в Заводск — в гости к Петрову. В такие дни заглядывал на огонек ударник «Центральной-Ирмино» Митя Концедалов с друзьями, приходили Федор Семенович Носуля и его зять (брат жены) Василий Арсентъевич Мирошниченко, с которым они вместе работали на шахте «Чудный Иван». Мирошниченко всегда приносил гармошку (по тем временам очень ценная вещь!). Алексей Стаханов очень любил ее слушать. А иногда, вспоминая свою родную деревню Луговую (Орловская губерния), и сам брал в руки инструмент и выводил орловские мелодии.

Часто за столом велись разговоры о рекордах, о стахановском движении, о технических достижениях. Правда, Носуля в таких случаях всегда обижался за свою небольшую шахту, где отвал угля все еще производился вручную, сердился и доказывал, что любого рекордсмена заткнет за пояс: «Приглашаю вас на свой участок в забой поработать обушком! И посмотрим, кто больше за смену нарубит!»

В одном доме дружная компания надолго не засиживалась. Шли от Петрова в гости к Носуле, а потом — к Мирошниченко. Его супруга Галина Семеновна как гостеприимная хозяйка всегда была рада гостям, сразу же доставала из комода скатерть, накрывала на стол. По воспоминаниям сына Мирошниченко Григория—Алексей Стаханов, бывало, говорил: «Галя, да не суетись, у нас все с собой...» Но горячительные напитки имеют свойство заканчиваться. И тогда Галина Семеновна брала стоящий на тумбочке пустой граненый графин (награда мужу Василию за ударный труд), шла к соседям, а потом возвращалась с наполненным и ставила настал. Потом на посиделках друзья- товарищи часто шутили: «Эх... Вот бы сейчас Галин графин...»

А однажды веселая компания перед гостеприимной хозяйкой провинилась. Прихватив гармошку, решили пройтись по Завадску, пообщаться с молодежью. Только под утро Василий с Федором Носулей вернулись домой — без гармошки! Василий объяснил жене, что оставил ее Концедалову и Стаханову. «Вернулась» гармошка домой аж через две недели, слегка потрепанная: на правых клавишах было скрыто окошко, не было панельной дощечки — когда отскочила, где потеряли, не вспомнили (во время немецкой оккупации полицаи при обыске отобрали легендарную гармошку и тот самый графин—Прим.).

КОГДА началась Великая Отечественная, ежедневно в Кадиевский военкомат поступали сотни и сотни заявлений от трудящихся с просьбой отправить их на фронт бить фашистов. Шахтерам отказывали — стране нужен был уголь. Когда на фронте стало совсем туго, начали формировать шахтерскую дивизию. В числе первых записались в нее Носуля и Мирошниченко. Провожала друзей родня, соседи. Шли пешком с улицы Мичурина аж до Кадиевского военкомата. На площади возле военкомата было очень много людей, стоял плач, и в тоже время играли на гармошках, лепи о жизни, о войне.

Во время записи в дивизию проверяли паспорта, молодым вь давали военные билеты, а у опытных шахтеров забирали повестки и заворачивали их обратно с приказом возвращаться на рабочие места. Так было не один раз.

До самой оккупации трудились Носуля и Мирошниченко на шахте. Пока однажды не прибежала на работу соседка Валя Коноплева и не сообщила, что пришли немцы, проверяют все дворы, ищут партийных, евреев, красноармейцев. «Среди вас, —говорит, — много передовиков и активистов, уходите в балку!». Дня через три жена Мирошниченко услышала ночью стук в дверь. На пороге стояла горстка мужчин. Среди них был и ее муж Василий, и брат Федор Носуля. Хозяйка накормила горняков, собрала кое-какую одежонку в дорогу.

Обстановки никто не знал, поэтому решили шахтеры идти на станцию Алмазная. Но по дороге нарвались на засаду полицаев. Двое суток продержали горняков в большом сарае, все пополняя и пополняя новыми людьми. На третью ночь засов на дверях открылся и кто-то тихо произнес: «Я вас многих знаю, завтра вас должны расстрелять. Тихонько, без шума разбегайтесь в разные стороны, домой не вздумайте возвращаться, везде шныряют полицаи. Пробирайтесь к линии фронта — оврагами, балками».

Побежали люди, куда глаза глядят. Так разошлись пути-дорожки двух друзей —Носули и Мирошниченко.

Василий Арсентъевич решил пробираться к своей родне в Курскую область, по дороге влился в ряды Советской Армии.

Носуля, блуждая тропами войны, вышел на партизанский отряд Алексея Федорова (командир одного из крупнейших партизанских соединений НКВД СССР — Прим.). Определили Носулю в отряд разведки. В 1942-м обстановка на фронтах была тяжелой, обходились без помощи с большой земли, поддерживали только связь. Однажды, выбирая путь движения для партизанского отряда, разведчики нарвались на немецкую засаду. Напарника Носули убили, а его ранило в ногу, но удалось уйти и добраться до отряда. Врачей-специалистов в отряде, понятное депо, не было, ногу пришлось ампутировать прямо в лесу, в полевых условиях. Позже Носулю переправили на большую землю. Лечился в госпитале, там же ему сделали протез.

В 1944 году Федор Семенович Носуля вернулся домой. По такому случаю пришли к нему в гости соседи, был среди них и начальник шахты, где Носуля раньше работал, — Гаврила Васильевич Сидоренко. Федор Семенович просился в забой: «Силенки есть, руки позволяют рубить уголь, а протез мне сделали замечательный, никто из руководства не догадается и не обратит внимания на мои ноги!» Но начальник не соглашался ни в какую.

В 1946-м пришел домой Василий Арсентъевич Мирошниченко. Он получил такое же ранение, как и его друг, но благодаря опытным врачам, ногу удалось сохранить, хотя и пришлось поскитаться по госпиталям, даже в Москве лечился.

После войны товарищи трудились на шахте «11-РАУ». Мирошниченко вернулся к своей горняцкой профессии. А Носуля работал в ламповой. И, говорят; иногда—тайком от начальства — спускался к своим ребятам- шахтерам в забой и просил дать ему порубить уголек...

Сергей Семин.

Семин, С. Мировой рекорд / С. Семин // Труд горняка. – 2017. – 1 февр.