История Луганщины

Два года назад, с приходом военных действий, Свердловск полнился слухами о том, что на растяжке подорвался 15-летний подросток. 19 июня во время взрыва снаряда в дачном кооперативе «Шахтостроитель» погибли двое мужчин, был ранен девятилетний мальчик. 21 июня хоронили погибших мужчин. В то время на кв. 60 лет СССР у подъездов прямо возле гробов проходили народные митинги. С погибшими прощались родные и соседи. А спустя две недели, 10 июля, случилась страшная трагедия, навсегда оставившая неизгладимый отпечаток на судьбах свердловчан и червонопартизанцев, которые по воле судьбы оказались в рабочем автобусе шахты «Красный Партизан»

Город их помнит

• Олег Анатольевич Попов, 1975 г.р., горнорабочий подземный участка конвейерного транспорта №6. Коллеги помнят Олега как человека целеустремленного, не пасующего ни перед какими трудностями. На производстве он всегда справлялся с поставленными задачами, был ответственным и трудолюбивым сотрудником. Семьи не имел.

• Наталья Николаевна Чумакова, 1964 г.р., стволовая поверхности участка шахтного транспорта №2. Стволовая управляет работой клети, опускающей и поднимающей горняков под землю. Наталья традиционно была первым человеком, который встречал шахтеров после отработанной смены. Навсегда останется в их памяти как доброжелательная, хорошая, исполнительная и ответственная женщина. Наталья была вдовой, детей не имела.

• Сергей Иванович Кузьменко, 1960 г.р., водитель автобуса «Автобазы». На предприятии проработал 17 лет, за время работы зарекомендовал себя высококвалифицированным работником, специалистом своего дела. Сергея очень уважали в коллективе, коллеги считали его настоящим товарищем, он был отзывчивым и добрым человеком. Разведен.

• Марина Алексеевна Сафонова, 1970 г.р., супруга сотрудника ДТЭК ШУ Червонопартизанское, медсестра Свердловской инфекционной больницы. Остался взрослый сын.

Это было..

Около 17.40 шахтеры и все те, кто имеет непосредственное отношение к работе на шахте, ехали на работу в третью смену. Кто-то мысленно составлял планы на завтра, кто-то обсуждал проведенные вчера выходные, некоторые просто смотрели в окно и думали о чем-то своем. Но никто из них, несмотря на боевые действия, которые велись на границе, не знал, что именно их жизни в этот день изменятся. Автобус с людьми попал под минометно-артиллеристский обстрел. В результате попадания в него мины погибли четыре человека, 16 получили ранения. Среди пострадавших были и женщины. Все раненые были доставлены в Свердловскую центральную городскую больницу, где им оказали необходимую медицинскую помощь. После произошедшего руководство шахтоуправления приняло решение отменить спуски горняков под землю. Работа по добыче угля была остановлена из-за риска для жизни шахтеров.

Воспоминания о трагических событиях июльского вечера 2014 года вспоминают с ужасом в глазах люди, которые оказывали первую помощь пострадавшим: врач-травматолог Андрей Матлаев, сотрудники ВГСО №4 МЧС ЛНР, а также женщина, оказавшаяся в эпицентре событий и получившая осколочные ранения - Светлана Нестеренко, машинист опрокида шахты «Красный Партизан».

Андрей Матлаев (врач травматолог):

- Тогда, 10 июля, на дежурстве в травмпункте нас было двое: я и медсестра Надежда Гусейнова. С утра наша работа ничем примечательным не отличалась, все было как всегда. Но вечером ситуация кардинально изменилась, был расстрелян автобус с шахтерами. Когда стали поступать в травмпункт пострадавшие, у нас было минутное шоковое состояние, т.к. мы врачи не военные, а мирные. Одно дело, когда одновременно принимаешь 2-3 человека, а тут больше 10, и с тяжелыми ранениями. Первой реакцией в этой ситуации была растерянность. Но нам необходимо было молниеносно среагировать на происходящее и принять правильное решение, от которого зависела человеческая жизнь. А как показывает практика, больные, которые проявляют больше всего эмоций и жалоб, пострадали меньше, чем те, которые молчат, находясь в шоковом состоянии. Наша задача стояла, прежде всего, - подавить истерику и организовать план работы. Понять, кому какая помощь нужна в первую очередь. Вот это сделать было очень трудно. Принимать решение под давлением родственников пострадавших нелегко, потому что каждый из них хотел, чтобы именно его близкому помогли первому. Они не хотели слышать, что есть люди более пострадавшие, которые нуждаются в экстренной помощи, у которых каждая минута жизни была под угрозой. В таких случаях очень важна помощь штатного психолога, но, к сожалению, эта должность не рассчитана в спокойное время. Мы - мирные врачи, и опыта в военно-полевой хирургии не имеем. При всех минусах этой ситуации (жертвах, пострадавших) - для врачей это все-таки огромный опыт, багаж знаний, который позволит в подобной ситуации (не дай Бог, конечно, чтобы она произошла) среагировать оперативно и правильно оказать квалифицированную помощь. Но я очень надеюсь, что подобное никогда не повторится. Дай Бог всем здоровья!

Светлана Нестеренко (пострадавшая):

В тот роковой день я, наверное, оказалась в автобусе по воле Божией. Ведь на тот момент находилась в отпуске, а на шахту поехала по личным делам. Хотела перевестись на другое рабочее место (где раньше работала). Сидела на первом сидении, напротив лобового стекла, а моя лучшая подруга, которая впоследствии оказалась в числе погибших - Наталья Чумакова - стояла на ступеньках. В этот день все вели оживленную беседу (хотя с момента начала боевых действий, проходивших вблизи шахты, поездка на работу обычно сопровождалась тишиной). Я, например, своей подруге предлагала присаживаться рядом, но она не соглашалась. Когда начали подъезжать ближе к ВПС, стало отчетливее слышно звуки разрывавшихся снарядов. В этот момент в автобусе все замолчали. Водитель сказал, что это предупредительные знаки, а сейчас будут стрелять на поражение. Сергей Иванович (водитель) начал сдавать назад и крикнул, чтобы мы все уходили по салону назад, но... было уже поздно. Снаряд, направлявшийся в рабочих, молниеносно влетел, круша все на своем пути. Основной удар пришелся на водителя, мою подругу Наташу, Олега Попова и Марину Сафонову. Все произошло настолько быстро, что паники как таковой и не было. Как я оказалась на улице - не могу сказать, но помню одно: ко мне подошли и посмотрели ранения, приложили чье-то полотенце и помогли добраться до ямы, в которой все пытались укрыться от последующих выстрелов.

Спустя какое-то время, стали подъезжать службы, которые оказывали помощь - это ВГСО и машины «скорой помощи». Максимально быстро стали всех увозить в больницу. Когда пришла в себя, первое, что я спросила - как моя подруга, и что с ней.

Где-то в душе у меня теплилась надежда, что Наташа все-таки жива, но, увы, тот роковой день расставил все точки над и. Я одна из всех попала в хирургическое отделение, где мне сделали не одну операцию по удалению осколков. В больнице я провела больше месяца, но, слава Богу, осталась жива.

Выписавшись из больницы, первым делом я выбросила осколки. Говорят, что такая «реликвия» приносит в дом несчастье.

Тем, кто был со мной в тот день, хочу пожелать крепкого здоровья.

Тамара Отравенко о погибшем сыне Андрее:

Июль 2014 года навсегда изменил жизнь нашей семьи, потому что событие того времени отняли у нас сына, отца, мужа и брата - Андрея Отравенко.

Он работал на шахте «Одесская», около которой велись боевые действия. К 25.08.1984-11.07.2014 месту работы он всегда добирался на своей любимой «Ниве», говорил, что так быстрее. Когда начались бомбежки вблизи Червонопартизанска, старался ездить на рабочем автобусе. А именно в этот день, когда вся семья была против самостоятельных поездок, тайком выгнал из гаража автомобиль и уехал, так как это был его последний день работы на «Одесской». Но как оказалась, не только на шахте. На тот момент у него уже были подписаны документы о переводе на шахту «Центросоюз». Хотел вернуться пораньше и отоспаться.

В нашей семье всегда было заведено, что после работы, особенно, если это третья смена (ночная), он всегда мне звонил и говорил, что выехал из шахты и уже отправляется домой. По приезду снова отзванивался. Мне так было спокойнее, ведь в округе стреляли, - вспоминает мама Андрея Тамара Ивановна. В ту ночь все было как всегда: около 2-х часов сын мне позвонил и сказал, что едет домой - это был его последний звонок. Через время, когда я набрала его номер, он был уже не доступен. Я начала переживать, почувствовала, что что-то не так. Но окончательно вся семья запаниковала и начала бить тревогу, когда утром позвонила невестка и сказала, что Андрея нет дома. После этого мы обзвонили больницу, милицию - все, что только можно было, но везде нам отвечали: «Извините, но такого у нас нет».

Ближе к обеду мы поехали в милицию писать заявление на поиск сына. В эту минуту зашел следователь и сказал: «Ночью в реанимацию привезли парня с прострелянной головой, бегите туда. Вдруг это тот человек, которого вы ищете». Мы с дочерью Татьяной направились в реанимационное отделение. Спустя пару минут, Таня зашла в палату, откуда выскочила со слезами на глазах. Там был мой Андрей. В ту минуту не хотелось жить, ноги стали ватные, голова не соображала ничего, я только молилась, чтобы мой мальчик выжил, хотя гарантий никаких не было. Врачи разводили руками и пытались объяснить, что пуля из автомата прошла навылет, шансов нет.

На вопросы, кто его доставил в больницу, и почему под чужим именем, никто объяснить не мог. Дежурный врач сказал, что его привезли на белой «Ниве» двое мужчин, попросили помочь. Говорили, что парень попал под перестрелку около шахты, что и привело к такому исходу. Машины Андрея нигде не было. По всей видимости, на ней уехали те, кто и привез его в больницу. Кто это был, до сих пор для нас загадка, но спустя несколько месяцев авто доставили по домашнему адресу, однако далеко не в том состоянии, в котором он находился изначально. Машина оказалась полностью «убитая». Но хозяину она больше не понадобилась.

С огнестрельным ранением мой Андрюшка боролся сутки, но 11 июля сердце сыночка перестало биться. До сих пор наша семья не может смириться с мыслью, что Андрея нет. Ведь он был самым замечательным, добрым, отзывчивым сыном, отцом, мужем, братом и дядей. Теперь, только глядя на внука Диму, я вижу продолжение сына.

Сотрудники ВГСО, которые оказались рядом:

- События 10 июля будоражат сознание свердловчан до сих пор. В тот день, ближе к вечеру, к нам в часть ВГСО №4 МЧС ЛНР поступил вызов, что автобус с рабочими шахты «Красный Партизан» попал под минометный обстрел.

Наши сотрудники среагировали молниеносно (так и должно быть) - выехала реанимационно-противошоковая группа (РПГ) в составе врача и одного молодого водителя Сергея Калюжного. Вместе с двумя машинами «скорой помощи» наш водитель проехал Александровский мост, повернул к месту бомбежки. А дальше было все, как по сценарию военного фильма. Водители специализированных машин, не глуша двигатели, стали размещать пострадавших. Люди запрыгивали на ходу (те, кто не сильно пострадали и могли передвигаться самостоятельно). В машину РПГ поместились 12 человек, не считая врача! Сколько человек смогли спастись в машинах «скорой» - тяжело сказать, так как все происходило очень быстро. После того, как пострадавшие оказались в машинах, водители развернулись и сразу проследовали к месту дислокации нашего автобуса, который выехал немного позже и ожидал на спуске с моста. Из-за перегруза у одной из машин «скорой» вышла из строя рессора. Поэтому было принято решение пересадить всех людей к нам в автобус ВГСО. Это были пострадавшие с осколочными ранениями, которые могли передвигаться сами, естественно, речь о сильно раненых не шла. После этого мы были готовы продолжить путь, но наше движение прервала колонна боевых машин украинской армии. Услышав автоматную очередь, мы остановились, а вооруженная колонна проследовала по Александровскому мосту и скрылась. Только после этого мы смогли двигаться дальше. РПГ, к счастью, успела проскочить раньше вооруженной колонны, поэтому, не теряя времени, направилась прямиком в травмпункт, автобус и «скорые» в ЦГБ приехали немного позже. Наши сотрудники из больницы уехали не сразу, потому что их помощь могла понадобиться кому-то еще.

Нужно отметить и тот факт, что в автобусе ВГСО оказались счастливчики, которые отделались одним испугом. Когда автобус направлялся в больницу, они вышли на ближайшей к дому остановке.

Хочется верить в мир и светлое будущее, и в то, что подобные несчастья никогда не коснутся нашего города. Всем, кто в тот день оказался в рабочем автобусе и остался жив, дай Бог здоровья и веры в лучшее.

Рудакова, О. Они приняли удар на себя / О. Рудакова // Восточный экспресс. – 2016. – 13 июл.